Питер Хеджес - Что гложет Гилберта Грейпа?

— Ой, Эми, ты мне ногу отдавила.

Эми убирает ступню и опускает взгляд на свою тарелку с фасолью. Арни, наоборот, поднимает голову и с прищуром вперивается в Дженис, как будто видит в ней какую-то странность. Он пододвигается к ней чуть ли не вплотную; Дженис совсем теряется и спрашивает:

— Что такое, Арни?

А он в ответ:

— Ничё, — и возвращается к своей картошке с фасолью.

После того как мама снова погружается в шумливый сон, мы выходим на веранду и принимаемся за десерт из фруктового мороженого и шоколадных батончиков со сливочной помадкой. Тут с работы возвращается Эллен — и, как обычно, у них с Дженис начинаются слезливые писки-визги. Скачут от восторга, как малолетние гимнастки на Олимпиаде.

Эми достает из холодильника тарелку с отложенными для Эллен закусками. Эллен обрушивает на Дженис лавину вопросов. Эми подает Эллен тарелку, но даже не удостаивается благодарности. «Девочки» уходят наверх. Там они ржут и хихикают, не сдерживаясь. Я считаю, потешаются они надо мной, а Эми убеждена, что над ней.

Мы с Эми пересаживаемся на подвесную скамью и смотрим, как Арни во дворе пытается сделать сальто.

— Ну, как, — спрашиваю, — сегодня прошло?

— Арни был довольнехонек. Народищу собралось — не меньше тысячи.

— Боже.

— От огня шел такой жар, что на меня даже нахлынули воспоминания. Так и виделось, как я бегала в школу. Как все мы бегали в школу. Забавно.

— Не слишком.

— Ты знаешь, о чем я.

— Ну да.

— Арни разрешили залезть в пожарную машину. Шлем нахлобучили, все дела.

— Славно.

— На обратном пути он все время клянчил спички, а я ему: «Нет, спички нельзя». После обеда вытряхнул на пол мусорное ведро. Я спрашиваю: «Арни, что ты там ищешь?» А он такой: «Спички». Сам понимаешь: когда ему что-нибудь втемяшится…

Сверху из кассетника Эллен доносится хит этого лета. Девушки подвывают.

— Веселятся, — замечает Эми.

Арни где-то откопал булыжник и носится с ним по двору, грозя насекомым и кустарникам.

— Арни!

Он останавливается и поворачивает голову: губы и подбородок перепачканы шоколадным батончиком со сливочной помадкой.

— Арни, а что такое спички? — спрашиваю я суровым тоном.

Он улыбается.

— Ну, что это такое?

Трясет головой.

— Оставь в покое камень и подойди сюда. Положи на землю.

Арни бросает камень. Эми вздрагивает, потому что этот булыжник едва не задевает босые ноги Арни. Брат бежит к нам, роняя слюни на пол веранды.

— Спички — это… — Он подыскивает слова.

— Спички — это… Арни? Как дальше?

— Ты же знаешь, что такое спички, — приходит ему на помощь Эми.

С минуту выжидаем: Арни бьет себя по голове.

Я говорю:

— Спички — нельзя.

— Я знал, я знал.

— Давай скажем вместе.

И он подхватывает.

Раздвижная дверь открывается под возглас Дженис:

— Та-дам.

И на крыльце появляется Эллен, разодетая в летную униформу Дженис. Синее платье чуть не лопается в груди. Подколотые шпильками волосы убраны под пилотку стюардессы.

Эллен расхаживает модельной походкой, Арни рукоплещет, а я говорю:

— Фу-ты ну-ты.

Эллен окликает Арни:

— Эй, Арни, посмотри-ка!

Арни крутит башкой и спрашивает:

— А? И чё?

Подхватив с земли свой булыжник, Арни исчезает за домом. Правильно мыслит пацан.

— Шикарно выглядишь, — говорит Эми.

Я успеваю помолиться, чтобы эти две клуши поскорее убрались к себе наверх, и тут Дженис, прижав ко рту кулак — ну, типа микрофон, — говорит:

— Добрый вечер, дамы и господа. Мы рады приветствовать вас на борту сто шестьдесят один. Мы проследуем прямым рейсом из Де-Мойна в Международный аэропорт О’Хара города Чикаго. В целях безопасности полета просим вас посмотреть инструктаж по технике безопасности, который предложит вам наша бортпроводница. — И указывает на истомившуюся в ожидании Эллен: та вся сияет, но жутко нервничает. — В кармане сиденья впереди вас вы найдете…

Продолжая в том же духе, Дженис разъясняет, какие меры безопасности приняты на борту нашего самолета-крыльца, а Эллен указывает, где расположены кислородные маски. Жестами она демонстрирует «установленную» процедуру пристегивания ремней безопасности и объясняет, что в «маловероятном случае приземления на воду» сидушки наших воображаемых кресел послужат нам спасательным плавсредством. Под снисходительным взглядом Эми я, вскинув руки, хватаюсь за голову.

Когда они с пафосом завершают свой этюд, я ухожу в сортир.

Сижу на толчке гораздо дольше необходимого. Возвращаюсь и вижу, что мое место на скамье заняла Дженис. Эллен, расхаживая взад-вперед, интересуется, нельзя ей еще какое-то время поносить летную униформу.