Лина Сайфер - Театр мыльных пузырей [litres]

Девушка подняла слезящиеся глаза на потолок, выкрашенный в тёмно-синюю краску и отдалённо напоминавший пасмурное небо. Ангелов на нём не было.

– Арья, может, ты хочешь высказаться? Ты молчишь уже третье занятие, – теперь Найла Коулман обратилась к худой девушке, сидящей через несколько стульев от Руби. Та ухмыльнулась и кивнула. Честно признаться, она не была особо красива, но взгляды к себе притягивала. Черные волосы, стянутые в небрежный пучок, худое лицо с сильно выделяющимися скулами, карие глаза, обрамленные густыми ресницами, и тонкие губы. Темные синяки под глазами, скорее всего от недосыпа, почему-то только украшали её, придавая образу некую таинственность, изюминку и романтичность.

Девушка не стала вставать с места, лишь сложила руки на груди и обвела собравшихся слегка надменным взглядом.

– Арья Говард, – раздался звонкий голос. – Двадцать. Анорексия. Анорексия, которая мне нравится и нисколько меня не смущает.

Некоторые ребята зашептались, недовольно глядя на девушку. Та лишь ухмыльнулась.

– Арья, почему ты ходишь к нам? – спросила у нее ведущая.

– Потому что я хочу обрести веру в жизнь и поверить в то, что каждый человек имеет право на искупление, – внезапно грустно и проникновенно произнесла Арья Говард, на что женщина лишь разочарованно покачала головой.

– Я серьёзно, Арья.

Та вновь улыбнулась, очень едко и крайне пренебрежительно.

– Я пообещала брату, что буду продолжать бороться.

– Ты не хочешь, чтобы твой брат страдал.

– Конечно, нет, – удивлённо вскинула бровь девушка.

– Значит, еще не всё в твоей жизни потеряно, – нравоучительным тоном произнесла Найла, но неприступная Арья лишь усмехнулась и покачала головой.

– Продолжайте своё занятие, будто меня здесь нет.

– Как скажешь. Но перестань думать, что ты невидимка. Человек ощущает себя частью мира, лишь когда взаимодействует с обществом, а ты сбегаешь, укрываешься. Это плохо закончится.

– Зато закончится, – с тонких губ не сходила улыбка, а ведущая начала раздражаться, но всё же сумела сдержать себя и продолжила занятие.

Все вставали со своих мест, говорили о своих проблемах, остальные внимательно слушали и старались подбодрить.

Типичные люди – пытаются спасти от забвения других, хотя сами в нём утопают.

Руби задумалась о том, какие планы у Жизни на каждого человека в отдельности? Она забирает детей, подростков, чтобы те познали в сравнении существование на грани и истину бытия. Она будто даёт шанс перед самым уходом, говоря: «На, побалуйся напоследок, пойми, сколько всего невероятного можно обрести на пороге невозврата!» Вдруг открывается дверь к упущенным возможностям, несбывшимся мечтам, ты дотягиваешься до них, заключаешь в объятия и наконец-то начинаешь понимать, что всё не так уж плохо, что на самом деле всё чудесно, но в ту же секунду осознаешь, что это последние мгновения жизни, последние минуты истинного счастья на земле. А потом? Рай? Ад?

Не существует рая, где все летают по ясному небу на розовых конях, ходят в светлых одеяниях и попивают эль из золотых чаш. Это не вечный покой. Рай – это миллионы мест для каждого человека в отдельности, воспоминания, которые прокручиваются будто старый фильм, историю которого переживаешь вновь. Рай – это люди, которые при жизни могли и не существовать, но после смерти определенно встретят тебя дома. Дома, там, куда ты так стремился.

– Руби, может, ты? – донёсся до задумавшейся девушки голос.

Она моргнула, будто пробуждаясь от легкого сна, ругнулась сквозь зубы, но всё же встала.

– Меня зовут Руби Барлоу, – медленно начала она. – Мне семнадцать, неделю назад у меня диагностировали рак мозга.

Девушка не стала говорить о том, что опухоль бесполезно оперировать, и она всё равно умрёт, чтобы не слышать заезженного «Боже, нам так жаль!».

– Мы сочувствуем тебе, Руби, – послышалось со всех сторон, и внутри девушки что-то дрогнуло. Вот, опять это не нужное никому сочувствие.

– Не стоит, – тихо сказала она, но это не укрылось от внимания ведущей.

– Ты уже начала лечение?

– Я не буду лечиться, – девушка опустила глаза, но тут же одёрнула себя. «У тебя нет причин стесняться этого, Барлоу. Это твоя жизнь и твой выбор. Смотри им в глаза – пусть видят, что ты сильная!»

По толпе пробежал удивлённый шепоток, и только Арья Говард засмеялась и хлопнула в ладоши.

– Почему? – спокойно спросила афроамериканка, которая наверняка уже сталкивалась с подобными случаями.