Шубханги Сваруп - Широты тягот

Тогда как прочие души отправились в новых обличьях на новые континенты, эти продолжают цепляться за свои ритуалы и моменты жизни, точно дети за леденцы. Они осознали тщетность перемен. Пусть жизни меняются, но их занятия неизменны.

Некоторые обретают одиночество сотни жизней в одной-единственной.

Вернувшись домой, Чанда Деви изучает себя в зеркале. Оттягивает пальцами нижние веки. Влажная розовая каемка вокруг глаз выглядит утешительно. Она крепко щиплет себя и с облегчением видит, что кожа на месте щипка краснеет. Все это признаки жизни.

Ночью Гиридже Прасаду снятся павлины величиной со страусов, бегущие по пустыне из песка и золота. Вдруг с неба протягиваются гигантские руки и хватают одного из них. Он просыпается, изумленный, и обнаруживает, что спящая Чанда Деви обняла его изо всех сил. Потом он долго лежит, наблюдая, как подрагивает ее лицо, и гадая, какие образы мелькают на внутренней стороне ее век.

Чанда Деви живет в картине, и каждый день художник кладет на ее лицо еще чуточку белил. Ритм в ее чреве нов для нее. Он воспроизводит биение отцовского сердца. Подобно своему отцу, он жаждет чего-то более мясистого и основательного, чем ее травяная диета. Непрерывно растет, непрерывно требует. Она за ним не поспевает. Теперь изможденный призрак-японец вызывает у нее искреннее сочувствие. Она сама постоянно голодна.

В Порт-Блэре есть только один доктор — пожилой английский джентльмен, который пережил мировую войну и независимость и остался здесь по очень простой причине: на островах больше нет врачей. По его настоянию японцы провели санобработку нескольких корпусов Сотовой тюрьмы и превратили их в импровизированную больницу. По его настоянию Служба лесного хозяйства выписала с материка ветеринара, поскольку он сам не мог лечить одновременно и людей, и слонов. [15] Колониальная тюрьма для политзаключенных в Порт-Блэре.

Доктор дает бледности Чанды Деви имя — анемия.

— Здешняя вода каким-то образом снижает содержание железа в крови, — говорит он мужу. — Так погибло большинство женщин и детей на Острове Росса и даже кое-кто из мужчин. Они умерли от загадочной болезни, которую нарекли смертью от бледности. Позже ее стали называть в телеграммах еще короче — бледная смерть. А это была всего лишь старая добрая анемия.

— Раньше моя жена не страдала анемией. С тех пор как приехала, на здоровье она не жаловалась.

— Ее организм ослаблен беременностью.

Теперь Чанда Деви, вставая, опирается на подлокотник. У нее часто кружится голова. Гириджа Прасад больше не позволяет ей стряпать и помогает принимать ванну. Он боится оставлять ее одну, поэтому работает дома.

Хотя ему следовало бы радоваться, он напуган. Единственная, к кому он мог бы обратиться за поддержкой, и есть та, о ком он больше всего тревожится.

— Что ты видишь, когда теряешь сознание? — спрашивает он у Чанды Деви.

— Я вижу красное. Как мясо. Если закрыть глаза на ярком солнечном свету, веки будто горят. Я вижу что-то подобное.

Доктор рекомендует ввести в ее рацион баранину и куриный суп, но даже Гириджа Прасад не принимает это предложение всерьез. Взамен он собирает помидоры, шпинат и свеклу и дважды в день готовит ей свежий сок. Еще он дает ей ложечку черных кунжутных семян. В природе нет ничего такого, что не могла бы излечить сама природа, — таково его убеждение.

К четвертому месяцу бледность немного спадает. Это замечает Гириджа Прасад, который ежедневно заносит в особую тетрадь данные о внешнем виде жены, о ее головокружениях, тошноте, весе и настроении. Ей удается присесть в туалете индийского типа, не потеряв сознания, однако она по-прежнему выглядит унылой.

— Тебе идет такой цвет лица, — пытается он подбодрить ее. — Я попросил бы богиню оставить его навсегда, но, боюсь, к моей просьбе не прислушаются. Мое плотоядное прошлое плохо характеризует меня в глазах индуистских божеств.

Чанда Деви улыбается. Ее муж говорит в шутку и вместе с тем всерьез. Она видит его муки. Ему хочется молиться, но в нем нет веры.

Она сидит на бамбуковом стуле, чуть раздвинув ноги, чтобы освободить место для живота. Хотя падать ей некуда — под спиной подушка, руки на подлокотниках, — головокружение не прекращается. Земля притягивает ее к себе сильнее, чем когда бы то ни было. Эта сила требует, чтобы она оставила всё, легла и забылась. Недавно ее начал преследовать странный кошмар: сидя на грядке, она пускает корни и не может выпутаться из почвы.