Сергей Волков - Ильич

«Теплотрасса» сама по себе вообще была промзоной. От кирпичного здания старой котельной, похожей на Брестскую крепость, в разные стороны расползались эстакады с трубами, упакованными в стекловату, внизу тянулись бесконечные ангары, склады, мастерские, снаружи их подпирали гаражи, втиснутые в ожерелья бетонных заборов, исписанных и изрисованных поколениями средневолжцев всякой непотребщиной.

В небо здесь всегда поднимались какие-то дымы, струи пара, всегда пахло почему-то щами, а ещё креозотом, ржавчиной и бензином; всегда какие-то тёмные личности что-то разгружали или загружали, а лохматые псы за железными воротами заходились лаем, проклиная, должно быть, весь этот безумный, безумный, трижды безумный мир.

«Курортом» именовался закуток у самой котельной, где тёплые трубы выходили из краснокирпичной стены и всегда, даже в самые жестокие морозы, было тепло — как на курорте.

Это было сакральное место, именно отсюда когда-то в незапамятные брежневские времена начала контора «Теплотрасса». Здесь была её столица, её тронный зал, её Красная площадь и Мавзолей.

Раньше, когда Серый ходил в «суперах», а над страной шумела антиалкогольная компания, на «Курорте» всегда, практически круглые сутки, можно было найти кого-то из «старшаков». Это называлось «дежурство». С тех пор многое изменилось, но Канай не нарушил главной традиции «Теплотрассы» — в свободное от «работы» время он предпочитал «зависать» не в офисе ООО «Trassa», расположенном на респектабельной улице Карла Маркса в центре Средневолжска, а здесь, на «Курорте».

Это была его земля, его вотчина. Он знал тут каждый закоулок, каждую щель в заборе, каждый склад и каждую собаку, причём на самом деле — в лицо. Восседая на троне — установленном поверх трубы с горячей водой автомобильном кресле — Канай вершил суд, давал советы, смотрел видик, до которого был большим охотником, побухивал по настроению, и, как говорил Индус, заказывал тёлочек. Впрочем, верить Индусу было всё равно, что с зонщиком в «буру» играть.

Серый зашёл на промзону через известную ему щель между бетонными плитами забора, нырнул под эстакаду, не сумел увернуться от струи пара и поморщился от запаха — ему всегда казалось, что так должно пахнуть в аду: ржавым железом, переваренными овощами и помойкой.

Тропинка провела Серого через заросли жухлого бурьяна, мимо задних стенок гаражей, мимо трансформаторной будки, — и к складу железобетонных конструкций, а оттуда — к котельной. Тут уже имелись ворота, и даже самая настоящая стража.

Серый с удовлетворением отметил, что голубой, длинный, как автобус, «Крайслер» Каная — предмет зависти всех «крутых» в городе — припаркован рядом с десятком разномастных «восьмёрок», «девяток» и парой стареньких «жигулей».

Значит, Дамир Андреевич на месте.

Он направился к воротам и был перехвачен на полпути бдительными «трассовиками» из молодняка. Они, синхронно распахнув дверцы серой «девятки», вылезли и заступили Серому дорогу. Рослые, широкоплечие; одинаковые свитера «Бойс» заправлены в спортивные штаны, поскрипывают кожаные куртки, короткие стрижки «платформой», колючие глаза.

— Чё, куда? — спросил тот, кому было положено спрашивать.

— Куда надо, — Серый не собирался нарушать традиции уличных базаров, хотя можно было и поёрничать, выдать что-то типа: «Это что ещё за явления через букву «б»?». — Канай у себя?

— Ты чё, опух, чушпан?! — взвился один из «стражников». — Какой он тебе Канай?!

Крепкая рука, накаченная в подвальных качалках, ухватила Серого за воротник куртки.

— Грабли прибери — наступишь, — спокойно посоветовал Серый нервному «стражнику» и повернулся к «основному»: — Иди, скажи — Серый пришёл. Канай знает.

Пацан недоверчиво, но внимательно посмотрел на Серого, словно бы снимая словесный портрет, сунул руки в карманы едва не по локоть, и на негнущихся ногах ушёл за ворота. Оставшиеся «стражники» обступили Серого, буравя его своими глазами-свёрлами.

— Сам-то откуда? Кто по жизни? Чё одет как чушок? — цедили они сквозь зубы привычные в таких случаях вопросы.

— Курить есть у кого? — спросил Серый.

«Стражники» заржали.

— Чё, даже на сигареты не заработал? — спросил «нервный».

— Мы не курим, боксёры, — солидно добавил кто-то за плечом у Серого.

Всем — и этим весёлым парням в кожанках, и Серому, было понятно — непонятного чужака уроют по первому же сигналу. Но «стражников» бесило, что при таком раскладе он стоял тут, поглядывал на них с улыбочкой, да ещё и стрелял курить, словно он им ровня. Это означало только одно: они чего-то не знают о Сером. А значит, могут «вылезти вилы», и случиться непонятка. А непоняток «трассовики», не любили и старались всячески избегать.