Бернадин Эваристо - Девушка, женщина, иная

Грейс привыкла к хоромам барона, легион слуг содержал их в идеальной чистоте

и ей не хотелось жить в мрачном жилище, где пахнет старьем, которое давно пора выбросить

к чему не прикоснешься, все липкое, полы в песке, кухонная посуда грязная, не для употребления

Джозеф

перед ее приездом нанял юную служанку Агнию, что Грейс позабавило – она сама была служанкой всего несколько дней назад

Грейси, тебе больше не придется работать, сказал он ей, ты будешь читать книжки и вышивать, Агния займется домом, а мы с рабочими всем остальным

ты теперь царица Клеопатра, нильская бабочка, не забывай

как скажешь

следов того, что Агния занимается домом, она не наблюдала, но жаловаться мужу было бесполезно, он не видел ни грязи, ни бардака

я так и подумала, не без иронии сказала Грейс, но он воспринял ее слова буквально, Джозеф вообще отличался простодушием

изображая из себя хозяйку усадьбы, а на самом деле всего лишь «длинной комнаты», Грейс вышивала гобелен, изображающий фасад дома, каким он выглядел в 1806 году, когда его только построил Линней Ридендейл

а подсказку ей дала картина в прихожей

это будет ее подарок супругу

когда ей что-то было нужно, она звонила в колокольчик, и появлялась лентяйка Агния, сутулящаяся, невзрачная и туповатая, с грязными ногтями, в мятом переднике, с торчащими из-под белого чепчика волосами, избегающая смотреть на хозяйку

Грейс выговаривала ей за ее вид и отправляла на кухню чистить ногти и приводить в порядок волосы

велела заварить чай покрепче и погорячее, а в результате получала водянистый и тепленький

сама это пей, ты должна выполнять свои обязанности по самым высоким стандартам, принеси мне чай в точности такой, какой я заказывала

Грейс пускала в ход имперский тон и словарный запас, усвоенные ею в замке у барона

а служанка, забирая заварной чайник, кидала в ее сторону такой взгляд, что, казалось, сейчас выплеснет чай в лицо новоявленной хозяйке

то ли дело ее пресмыкательство перед Джозефом

да, мистер Ридендейл, нет, мистер Ридендейл, позвольте полизать вам ноги, мистер Ридендейл, а еще делала дурацкие книксены, когда он входил в комнату

Грейс окончательно поняла, что эта неряха с толикой ума, гигиенических навыков и способностей никогда не будет исполнять приказы

полукровки, негритоски, даже если она царица пламенного Нила

Грейс попросила мужа отпустить Агнию, сколько можно терпеть ее наглость и некомпетентность

она сама будет вести дом и даже получать от этого удовольствие, так как делает это для себя; так и поступили, и какое же она испытала чувство гордости, когда наконец отчистила с плиты черную накипь

гордость от того, что она на четвереньках отдраила на первом этаже плитняк, пока тот не засиял, как черный лед, а на втором отполировала дощатый пол так, что в нем, словно в зеркале, стали отражаться солнечные лучи

то же самое касалось окон, таких грязных, что за ними не было видно ни сараев вблизи, ни расстилающихся полей вдалеке

вооружившись мылом, уксусом и водой, она оттерла стекла так, что они сделались невидимыми

она позвала Джозефа оценить ее работу, и даже он, который раньше не замечал никакой грязи, похвалил ее за то, что дом выглядит таким посвежевшим

если он и посвежел, то недостаточно, поправила она Джозефа, мы должны сменить обстановку в ожидании потомства, потому что после первых же прыжков на ней эта мебель просто развалится, да и стены подкрасить не мешало бы, так что давай пригласим маляра из деревни

он попробовал протестовать, но в ответ услышал: исполняйте приказ, рядовой Ридендейл

Джозефу нравилось, когда она нахальничала

старую мебель сменила новая: горка, дубовый туалетный столик, шифоньер, коврики в стиле ар-деко; она поводила мужа в Бервике по магазинам и разодела его в новые костюмы и туфли, а себе накупила рулоны материи, даже затащила Джозефа в магазин «Гиллингам и сыновья», чтобы продемонстрировать его подругам, а заодно похвастаться огромной фермой, хозяйкой которой она стала

они танцевали под музыку Армстронга, Гершвина, Фэтса Уоллера и Джелли Ролла Мортона, проигрывая их пластинки на новом граммофоне

жаркими летними ночами они распахивали окна и устраивали танцы во дворе, где зрителями были только собаки, так как до деревни добрых две мили вниз по склону, их ноги, руки и головы вторили заводным ритмам американских шлягеров

которые ее увлекали