Рейчел Каск - Транзит

Он готов озвучить примерную сумму, но такая работа всегда предполагает дополнительные расходы. Он сказал, что постарается сделать всё возможное, чтобы цена не была высокой. Он просто хочет убедиться, что я понимаю, с чем мне предстоит иметь дело, вот и всё. Он говорил всё это и ходил по кухне, простукивая стены, изучая оконные рамы, усаживаясь на корточки с отверткой, чтобы открутить плинтус и посмотреть, что находится за ним. Это спровоцировало еще один залп ударов.

– Поверьте мне, я в своей жизни видел много соседей, – сказал он через плечо. – Когда люди живут друг на друге, как здесь, территориальный вопрос обостряется.

Бывало, люди врывались на площадки, где уже работала его бригада, и пытались выхватить инструменты у них из рук; не раз угрожали ему, юридически и не только; обвиняли его в своих неудачах, болезнях и расстройствах, иногда во всём на свете, потому что некоторые – он указал при этом под ноги – никогда не возьмут на себя ответственность и всегда будут искать виноватого. И несмотря на то, что его, казалось бы, трудно в чем-либо обвинить – он всего лишь воплощает чужие цели и желания и делает свою работу, – он часто оказывается на линии огня.

– Не возражаете, если я осмотрю заднюю сторону дома? – спросил он.

Мы вышли на мою половину сада, чтобы он мог осмотреть дом оттуда. Когда мы открыли дверь, облако спугнутых голубей, громко хлопая крыльями и клекоча, вспорхнуло в воздух. Строитель схватился за грудь.

– Напугали до полусмерти, – сказал он извиняющимся тоном, с хрипом посмеиваясь.

Беспорядочная стайка птиц грязноватого оттенка тяжело уселась обратно на карнизы и водосточные трубы, идущие поперек кирпичной кладки.

– Господи, – сказал строитель, прищуриваясь. – Их там сотни. Я не люблю голубей, – сказал он, вздрагивая. – Жуткие твари.

И правда, в том, как птицы собирались на карнизах в ожидании еды, было что-то зловещее. Бывало, они устраивали переполох, клевали и толкали друг друга, взлетали в воздух и затем лихорадочно пытались снова занять свое место. Дома по обе стороны сада стояли безучастно, будто притворяясь, что не замечают затесавшегося между ними запущенного собрата. Отсюда были видны их спокойные, ровно выкрашенные задние фасады, смотрящие на ухоженные сады с зонами для барбекю, садовой мебелью и душистыми цветочными клумбами. Летними вечерами я часто сидела в темной кухне и наблюдала за соседями, чей сад был виден из моего окна: в теплое время вся семья часто ужинала на улице, дети допоздна бегали и смеялись на лужайке, взрослые сидели за столом и пили вино. Иногда они говорили на английском, но чаще всего на французском или немецком: они принимали у себя друзей, и часто, сидя в темноте незнакомой комнаты, я слышала гул иностранной речи и терялась, забывая, где я и в каком периоде жизни нахожусь. Свет из окна на цокольном этаже падал на наш убогий сад, так что тот становился призрачным, похожим на руину или могилу с черным ангелом, возвышающимся в центре. Казалось странным, что эти два полюса – отвратительное и идиллическое, смерть и жизнь – могли быть так близко друг к другу, но не имели возможности друг друга изменить.

Сад справа от моего принадлежал семье профессоров. Геометрия его дорожек, покрытых гравием, абстрактные садовые скульптуры и редкие папоротниковидные растения – всё указывало на то, что сад тщательно спланирован и располагает к созерцанию. Иногда я видела кого-то одного из соседей, сидящего на скамейке в тени и читающего книгу. Однажды они заговорили со мной через забор. Они спросили, не против ли я дать им немного яблок; моя предшественница, сказали они, обычно их угощала. Заброшенная яблоня в моем саду, вероятно, сорта Брэмли. Она дает удивительно хорошие яблоки. Женщина, жившая в моей квартире раньше, щедро угощала своих соседей, обеспечивая их яблочными пирогами на всю зиму.

– Вы не ищете легких путей, скажу я вам, – сказал строитель, когда мы вернулись внутрь. – Как я уже говорил, работы непочатый край. – Он вопрошающе посмотрел на меня. – Жаль тратить на это столько сил, – сказал он. – Вы всегда можете вернуть это жилье обратно на рынок, и пусть его купят какие-нибудь идиоты. А вы найдете что-то приличное в новом доме, и у вас, поверьте мне, останется еще много денег.

Я спросила, где он живет, и он ответил, что в Харинги, с матерью. Это не идеальный вариант, по правде говоря, сказал он, но когда ты целый рабочий день проводишь в чужих домах, тебе не так уж хочется иметь свой собственный. С мамой они хорошо ладят. Она с радостью готовит для него ужин по вечерам; один он плохо питается, не говоря уже о том, что мало двигается. Можно подумать, сказал он, что строительный бизнес предполагает физическую нагрузку, но я провожу всё время в вагончике. В молодости я служил в армии – своей физической формой я обязан еще тому времени. Сейчас, когда у меня проблемы с сердцем, добавил он, приходится думать о здоровье.