Леонид Чигрин - Таежный робинзон

Ахмад думал, что навсегда расстался со своим пушистым другом. Но самое удивительное, что дней через десять Баез вновь объявился. Стремглав выскочил он из зарослей, пробежал по двору и уселся на крыльце, словно не было долгого отсутствия. Правда, вид у него был виноватый, да и любовные утехи дались ему не просто. На морде виднелись следы царапин, песец отощал, нос стал длиннее и заострился.

Ахмад так обрадовался, что даже прослезился. Он прижал Баеза к себе, гладил и бессвязно твердил:

— Ничего, Баез, ничего, брат. Откормим тебя, еще красивее станешь.

В Истаравшане была у Ахмада собака, чабанский волкодав по кличке Хайбат. Пес был хорошим сторожем, Ахмад ласкал и подкармливал его, но такой привязанности, как к маленькому песцу, не чувствовал. Видно, для появления любви к животным тоже нужно и особое время, и особые условия. И вот они появились.

Прежде Ахмад соглашался с утверждением, что у животных нет разума. Но прожив год с песцом, ежечасно общаясь с ним, уверился, что не только есть разум, а и, пожалуй, он не уступит человеческому. Он поглаживал доверчиво прижавшегося к нему зверька, заглядывал в его глаза с искорками света, и чувство любви к маленькому другу переполняло его.

Никогда еще Ахмад Расулов не жил такой простой, естественной жизнью. Раньше между ним и природой стояло человеческое общество, множество условностей и обязанностей. Люди выродились в потребителей природных благ, брали у нее все, что только можно, и мало того, что ничего не давали взамен, они еще наносили невосполнимый урон окружающей среде. А оказывается, можно поступать по-другому. Брать у природы лишь самое необходимое, ничего не портить и не уничтожать, вернуться к той поре, когда человек был ее творением, а не злейшим врагом.

Тесное общение с тайгой меняло мировоззрение Ахмада Расулова. К нему пришло понимание, что человек — не царь природы, не венец ее творения, а такое же создание, как лиственницы и кедры, как олени и белки, как тот же песец Баез. И разум, который развился у человека, пошел ему не на благо, а во вред. И тогда природа из матери превратилась в мачеху, она стала мстить своему корыстному пасынку, насылая на него ураганы, наводнения, неслыханные прежде болезни.

Ахмад стал понимать, что красота присуща всему, что окружает человека, нужно только уметь видеть ее. Красиво иссиня-голубое небо, пушистые облака, плывущие в беспредельности. Красивы первые травинки, пробившиеся из сырой земли, цветы, являющие собой само совершенство, красивы звери и птицы, поскольку они полностью соответствуют своему предназначению, красива тайга в любое время года и дня. И, наконец, красив сам человек, занимающийся осмысленным трудом, а не человек-хищник, человек-потребитель.

И Ахмад Расулов по-иному стал относиться к тайге. Она казалась ему одним живым, гигантским организмом, который существует по своим правилам и законам, и которому ведомо, что такое вечность. Отныне, если ему нужно было срубить какое-то дерево, он выбирал старое или покосившееся, если рвал лекарственные растения или ягоды, старался не обрывать корни и не ломать ветки, если собирал грибы, то оставлял нетронутой грибницу. Не просто брать, но и способствовать возобновлению. Этот непреложный закон природы становился его образом жизни.

Как ни странно, но он учился и у своего пушистого друга, песца Баеза, разумной и неприхотливой жизни. Песец довольствовался лишь самым необходимым, не требовал ничего лишнего и всегда был в согласии с окружающим миром.

Весна — это не только обновление природы. Меняется и мироощущение самого человека. Прежде Ахмад Расулов лишь взглядом скользил по цветущему великолепию урючного сада. Да, красиво, но любоваться бело-розовой пеной, заливавшей город, у него не было времени. В его плотницкой занятости не бывало простоев, результативность труда определялась быстротой и качеством исполнения. Теперь же он мог подолгу рассматривать неприглядные цветки ландыша, распространявшие сильнейший аромат, от которого кружилась голова, и который вызывал неясные мечтания. Весна в тайге вскипала, как котел с водой на огне. Все торопилось жить, все гнало ростки и побеги, а птицы и звери были охвачены заботой о новых поколениях. И только Ахмад Расулов оставался в стороне от этого вечного обновления природы. Одиночество, ставшее его уделом, исключало возможность продления рода, да и возраст клонился к пятидесяти годам. Оставалось только вглядываться в бурлившую вокруг него жизнь и учиться у нее разумности и целесообразности.