Вионор Меретуков - Млечный путь

…Немногочисленные родственники Димы жили далеко, на другом конце континента, и не имело смысла тревожить их телеграммой трагического содержания — все равно оттуда никто бы не приехал.

На похоронах Димы в толпе мною были замечены необычного вида субъекты, каких не каждый день встретишь на улицах столицы: кто в шляпах с широченными полями, кто во флибустьерских черных платках с черепами, кто в длинных мятых пальто и стоптанных башмаках. Только один из всей этой шатии-братии выглядел нормально, то есть так, как должен выглядеть человек на похоронах.

— Художники, — прошептала мне на ухо всё и всех знающая Бутыльская, — приятели, соратники и собутыльники нашего Димы. Все, как один, гении. Вон тот, самый лохматый, нечесаный, с бородищей, как у папы Хэма, главный у них. По слухам, он в последний раз мылся еще в прошлом столетии. А вот с тем пожилым, в дорогом сером плаще, который выглядит как министр на пенсии, я тебя познакомлю, хороший мужик, я его давно знаю, зовут Семеном. Он художник, и художник отличный, уж поверь мне. Он сейчас сидит без дела. Может, взять его к нам в редакцию? На место Димки?

Бутыльская подвела мужчину ко мне.

— Орловский Семен Семенович, — представился он. Он мне сразу понравился. Крепкое рукопожатие, прямой взгляд.

Орловскому за шестьдесят, но выглядит он моложе. Удивляться тут нечему: ведь он художник, то есть представитель творческой профессии, а очень часто среди них можно найти таких, кто молод не только душой, но и телом. Деятельный интеллект благотворно влияет на здоровье и долголетие — это геронтологическая аксиома. При условии, конечно, что обладатель деятельного интеллекта не пьет горькую.

Поминки устроили в самой большой из редакционных комнат. Сдвинутые столы образовали символический квадрат. Стороны квадрата: зачатие, рождение, жизнь, смерть.

Я поднялся и постучал вилкой по тарелке с салатом. Забавно, подумал я, тайный убийца собирается произнести трогательный погребальный спич в память об убиенном.

«Наш друг пал в беспощадной, но неравной борьбе с собственными страстями», — хотел сказать я. Но сказал совсем другое. Я произнес несколько банальных фраз, от которых веяло такой скукой, избитостью и ветхозаветной пошлостью, что мне самому стало тошно. Но мне потом сказали, что моя прочувствованная траурная речь тронула всех до слез.

После поминок я вызвал такси и отправился в ресторан на Трубной.

Я восседал на высоком табурете, рассматривал себя, вернее, свое бледное отражение, затерявшееся среди леса бутылок в зеркале за спиной бармена, и услаждал себя виски.

Через час ко мне подсели две блондинки, благоухавшие дезодорантами. Почуяли, хищницы, что клиент при деньгах. Девицы молчали и загадочно улыбались: наверно, насмотрелись дурацких сериалов и полагают, что у них вид салонных львиц.

Около полуночи позвонил Фокин. Я продолжал наливаться виски. К этому моменту половина посетителей пили на мой счет. Купеческие жесты раньше мне не были свойственны. Распакованный миллион кардинально изменил мои привычки.

Лева говорил так, словно продолжал давно начатый разговор:

— Только что мне приснился сон. Странный необычный сон. Никак не могу его разъяснить.

— Загляни в сонник.

— У меня нет сонника. Зато у меня есть ты. Я не могу не поделиться с тобой впечатлениями, — сказал он.

— Потерпел бы до утра.

— К утру я могу все позабыть.

— Тогда валяй.

— Будто я стою перед небесными вратами…

— Плохо дело, — прервал я его. Я подумал, а что, если это сон в руку? И с удовольствием добавил: — Это означает, что ты вот-вот помрешь.

— Типун тебе на язык! Так вот, стою я, значит, пред златыми небесными вратами. Охраняют их вооруженные до зубов бородачи, такие, знаешь, суровые, непреклонные. Они ни о чем меня не спрашивают, но дают понять, что дело мое решенное. А я уперся и говорю: не хочу, мол, умирать, пустите меня по второму кругу! Ну что вам, сукам, стоит?

— Кажись, ты выпивши…

— Не скрою, выпил. С горя. Меня обманывает так называемая невеста. Кроме того, она переколотила мне всю посуду. За что ни возьмется… Кофейник вчера грохнула. А он денег стоит. И вообще она во все суется. Кстати, передай пламенный антикоммунистический привет Тамаре Владимировне. Если честно, я от нее без ума. Все думаю, как бы ее у тебя отбить. Или по-товарищески позаимствовать на время. Не посоветуешь, как это сделать?

— Иди проспись.

— Ты прав. Пойду досматривать сон. Может, удастся уломать этих бородатых гадов запустить меня по второму кругу.