Валерия Парусная - Лайк, шер, штраф, срок

Для Глухова это тоже не первый протокол за « [Роскомнадзор] или смерть». В 2018 году его уже судили за два поста: опубликованную в 2016-м запись о суде над активистом Дмитрием Семеновым и комментарий неизвестного Глухову пользователя с ником «Злой русский» под другим постом (в комментарии тоже упоминался крамольный лозунг). Прокурор тогда выступил за прекращение дела, Новочебоксарский городской суд оправдал Глухова по первому эпизоду, но признал виновным в чужом комментарии и оштрафовал на тысячу рублей. Жалоба на это решение уже коммуницирована ЕСПЧ. — В 2018 году [меня осудили], спустя два года после этого чужого комментария, [нынешняя] административка спустя пять лет, — перечисляет Глухов. — Это чисто физически нигде не выдается в поисковиках. Я попробовал в твиттере найти эту публикацию, мне не дали доползти дальше 2018 года. Я уверен, что эти штуки были просто заскринены давно и актуализированы в июле. Невозможно за час, как они пишут в акте, исследования интернет-ресурса найти пост случайно. Это вообще системная проблема Кодекса об административных правонарушениях, потому что никаких сроков давности нет, они считают [любой старый пост в соцсети] длящимся правонарушением. Но одним протоколом дело не ограничилось. В тот же день 26 августа, когда суд отложил заседание по вопросу о « [Роскомнадзоре] или смерти», Глухов и его адвокат Александр Передрук вернулись в прокуратуру. Там на правозащитника составили еще девять протоколов — теперь по обвинению в участии в деятельности «нежелательной организации» (статья 20.33 КоАП) из-за восьми постов в фейсбуке и одного твита со ссылками на сайт «Открытой России». 81 81 признана нежелательной организацией

И ЕЩЕ ДЕВЯТЬ ПРОТОКОЛОВ ЗА «НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ» ССЫЛКИ НА «ОТКРЫТУЮ РОССИЮ» 82 82 признана нежелательной организацией

Сайт «Открытой России» заблокирован в России с 2017 года, примерно тогда же редакция отключила его — так что попасть на сайт нельзя даже с VPN. Глухов работал юристом в «Открытой России» с 2014 по 2016 год, но все найденные ФСБ посты выложены уже после его увольнения: один из них опубликован в конце 2016 года, остальные в 2017 году. И только три — после апреля 2017-го, когда была признана «нежелательной организацией» британская Open Russia Civic Movement, которую российские силовики считают одной сущностью с российским движением «Открытая Россия». — Общий смысл обвинения заключается в том то, что я вот эти ссылки на сайт «Открытой России» храню у себя и обеспечиваю к ним доступ неопределенного круга лиц и тем самым распространяю информационные материалы нежелательной организации, — говорит Глухов. — Это тоже вопрос: как можно распространять информационные материалы, если сайт заблокирован? Все, через VPN тоже не работает, полностью пустой. По словам юриста, с 2017 года в России началось преследование активистов по статье 20.33 КоАП — именно за ссылки на российскую «Открытую Россию». Силовики настаивают, что она признана «нежелательной организацией». — Практика такая есть, но для меня удивительно, что девять штук за раз, вообще девять протоколов по 20.33 я не видел в России ни разу ни у одного человека, — недоумевает глава «Апологии протеста». — Я знаю по три, по четыре, по семь, но девять — это что-то прямо запредельно. Такое чувство, что я руковожу «Открытой России» в России. Глухов размышляет, что его преследование может быть связано с тогда еще не прошедшими выборами в Госдуму («формально сделать режим тишины») или с тем, что силовикам «надо показывать рост [раскрываемости] по сравнению с аналогичным периодом прошлого года». — Как бы никого в Чувашии-то не осталось, а тут Глухов что-то иногда бухтит, надо, чтобы не бухтел. Второй вариант: гиперболизированная реакция вообще на наличие кого-то в республике, из разряда — тишина должна быть в библиотеке. Первый из девяти протоколов Новочебоксарский городской суд рассмотрел 21 сентября. За репост записи о предложении Минфина повысить цену на водку судья Елена Кольцова назначила правозащитнику штраф 5 000 рублей — минимальное наказание по этой статье.

В тот же день другая судья перенесла заседание по второму делу на 29 сентября из-за неявки прокурора — о репосте сообщения «Открытой России» о блокировке ее сайта Роскомнадзором. Репост Глухов сопроводил таким комментарием: «Открытку решили дожимать до конца (Это очень грустная новость. Накидной ключик репрессий накинут на гайку и полоборота уже сделали. Резьбу сорвать в России тяжело, еще много оборотов можно сделать ((». Если суд оштрафует Глухова за сотрудничество с «нежелательной организацией» (и это решение вступит в законную силу), то в следующий раз он может стать уже обвиняемым по уголовному делу. Например, если сотрудники ФСБ обнаружат в глубине соцсетей еще одну «нежелательную» гиперссылку — в дополнение к девяти найденным (по ним уже составлены административные протоколы, поэтому уголовной ответственностью эти ссылки не грозят). Еще недавно для уголовного дела требовалось два вступивших в силу решения по статье 20.33 КоАП. Но в июле Владимир Путин подписал законопроект, ужесточающий наказание по этой статье — и теперь для дела об участии в «нежелательной» организации достаточно одного протокола (а на руководителей дело можно заводить сразу). Сам Глухов говорит, что в случае уголовного преследования следствию «надо будет все-таки немножко доказывать» его участие в «нежелательной организации» — и говорить, что он участвовал в ней «путем публикации ссылок», будет странно. — Мне, конечно, после этого всего пришлось какие-то титанические усилия [приложить], чтобы вычистить фейсбук, — признает он. — Удалить почти все посты, в хронике там остались только рыба, грибы и дети. Надеюсь, это безопасный контент. Он добавляет, что процедуры выхода из реестра «нежелательных организаций» не существует, а риск уголовного преследования за любое прошлое взаимодействие сохраняется, даже если организация объявила о ликвидации. — Привлечение за ссылки, конечно, гигантский трэш, но, я думаю, что оно в скором времени немного будет еще более массовым в связи с вновь признанными экстремистскими организациями, — полагает юрист. Ситуацию, когда ссылки на несуществующие уже организации считаются участием в их деятельности, Глухов называет «изнасилованием права»: