Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Последним номером, согласно программе, шел фокус Оганезова со сжиганием платка. Так как Оганезов учился в кутаисской гимназии мы, тифлисцы, мало знали его; но так как он был нам известен как мрачный юморист, любящий иногда проделать какую-нибудь непозволительную шутку, то мы, участники спектакля на репетициях несколько раз добивались от него, чтобы он при нас продемонстрировал свой опыт. Однако, он каждый раз категорически отказывался от этого, ссылаясь на то, что если мы узнаем его секрет, то сами тоже этот фокус будем показывать.

– Милостивые государыни и милостивые государи! – подойдя к рампе, начал Оганезов, очевидно заранее заготовив свою научную речь. – По закону Лавуазье в мире ни одна частичка материи не пропадает, хотя внешняя форма предмета и изменяется. Сейчас, при опыте со сжиганием платка, вы убедитесь в правильности этого закона, с подробностями которого можете ознакомиться в научных учебниках. Будьте уверены, что с платком ничего плохого не будет. Все зависит от ловкости рук.

Он зажег на столике заранее приготовленную свечу и по боковой лестнице спустился с эстрады в зрительный зал.

– Мария Логгиновна, – учтиво обратился он к начальнице Мариинского Училища, – может быть вы мне дадите свой платок?

– Что вы? Нет, нет! – испуганно отвечала она. – С меня достаточно вашей центробежной силы!

– А может быть вы? – обратился Оганезов к сидевшему рядом с начальницей местному мировому судье.

– Я забыл платок дома, – твердо проговорил тот.

– Батюшка… В таком случае можно спросить у вас?

Батюшка смутился, покраснел и заерзал на месте.

– Да как вам сказать… Я бы с удовольствием… Но у меня… только один. А если… это самое… чихну?.. И понадобится?

– Опыт продолжится только десять минут! Будьте добры!

Получив от батюшки платок, Оганезов положил его в карман и поднялся на эстраду.

– Господа! – стоя возле столика с зажженной свечей деловито обратился он к присутствовавшим, – Вот перед вами горящая свеча и вот обыкновенный платок. Теперь я его складываю вчетверо и подношу образовавшийся у середины его угол к огню.

– Ох!.. – тихо простонал батюшка, приподнявшись на своем месте и впившись взглядом в свечу.

– Теперь я его жгу, – бесстрастно продолжал ученый фокусник. – Вы видите: материя Лавуазье уже загорелась. Вот – маленький дым. Вот – копоть. Сомнения как будто бы нет: платок погиб. Но теперь я беру платок… Встряхиваю его. И прошу убедиться…

Он подошел к рампе, постоял некоторое время молча, чтобы вызвать особое напряжение внимания у слушателей, взял платок обеими руками за два конца, встряхнул… И все увидели внутри огромную зияющую дыру, окруженную обожженной коричневой материей.

– А? – изумленно воскликнул сам фокусник, с жалостью глядя на погибший платок. – Что ж это случилось?

Он направил недоуменный взгляд на зрительный зал, затем на платок, потом опять на зал. Там, среди зрителей, начался ропот.

Кто-то вполголоса возмущался, кто-то кричал. Раздалось несколько свистков. Владелец платка, батюшка с грустной усмешкой покачал головой, поднял печальные глаза к потолку.

А Оганезов с хитрой улыбкой приблизился к рампе, вытащил из кармана другой платок и громким голосом, чтобы заглушить враждебные крики, проговорил:

– Многоуважаемый батюшка, ваш платок цел и невредим. Вот он! А я сжег свой. Тут, в другом кармане, у меня их несколько: разных размеров, и мужские, и дамские.

Спектакль закончился колоссальной овацией. Все-таки, чистое искусство всегда доходит до души человеческой! Даже в провинции.

Учащаяся молодежь моего времени мало занималась спортом, вроде футбола. К несчастью для нашего государства, она не по летам была серьезна и в свободное от занятий время вместо того, чтобы принимать и отражать своей головой мячи, принимала и отражала всевозможные общественные и политические идеи. А такие идеи в детской душе – подобны кори или скарлатине. Они не остаются внутри мировоззрения, как полагается для взрослого человека, а высыпают наружу и чешутся от непрерывного зуда.

Молодой человек, в голову которого проникнет какая-нибудь идея о спасении человечества или окружающей его среды, становится жутким существом. Душа его раздувается, как пузырь; он всегда самонадеян, величав и относится с презрением ко всем, не разделяющим его взгляды на мир. Вот именно в эти опасные юные годы в среде нашей молодежи и создавались кадры всяких социал-демократов, социалистов-революционеров и просто народников. Прочитав две-три брошюры Бебеля 17 17 Фердинанд Август Бебель (Ferdinand August Bebel; 1840–1913) – деятель германского и международного рабочего движения, марксистский социал-демократ. Один из основателей и руководителей социал-демократической партии Германии. , Розы Люксембург 18 18 Роза Люксембург (Rosa Luksemburg; 1871–1919) – теоретик марксизма, публицист, феминистка, влиятельный деятель немецкой и европейской революционной социал-демократии. Один из основателей Коммунистической партии Германии. , Мартова 19 19 Юлий Осипович Мартов (наст. фамилия Цедербаум; 1873–1923) – политический деятель, один из лидеров меньшевиков. или Ленина, молодые люди сразу постигали «всю истину» и с негодованием отталкивали от себя всякие возражения противников.