Филип Жисе - Океан. Белые крылья надежды

Леопольдо забросил рюкзак на плечо, мимоходом подумав, что забыл бритвенные принадлежности в ванной вместе с полотенцем и гелем для душа. Развернулся и… оробел. Прямо перед ним стоял темнокожий с автоматом в руке и окидывал его сверху-донизу любопытным взглядом. Он был молод. На вид – не больше двадцати пяти, среднего роста, короткостриженый, босой, в рваных местами серых штанах и зеленой рубашке-безрукавке. На плече у него лежал автомат. Больше никакого оружия у темнокожего Леопольдо не заметил.

Минуту-другую они рассматривали друг друга, при этом никакой враждебности со стороны темнокожего Леопольдо не ощущал.

– Go, – наконец сказал темнокожий, снял с плеча автомат и указал вперед. – Go [14] Иди… иди (англ.) .

Леопольдо ничего не оставалось, как развернуться и двинуть по палубе на бак корабля. Волнение вернулось, только теперь оно пришло с дрожью в ногах и холодком, то и дело пробегающим по спине. В эти минуты Леопольдо от всей души надеялся, что темнокожему не придет в голову приставить дуло автомата к его голове и нажать на спусковой крючок.

Леопольдо лежал, уткнувшись носом в палубу на баке контейнеровоза, и обливался потом. Солнце только исчезло за горизонтом, но корабельные прожекторы не позволяли тьме наброситься на судно, держали ее на расстоянии, как когда-то пламя костра африканских исследователей отпугивало рыскающих поблизости голодных львов.

Не прошло и пяти минут с тех пор, как темнокожий с автоматом привел его на бак, где он увидел капитана и других членов экипажа контейнеровоза под дулами автоматов. Матросы лежали, чистя носами палубу и сложив руки в замки на затылке. Возле них Леопольдо заметил и старпома. Только капитан стоял. Рядом с ним Леопольдо увидел высокого темнокожего с автоматом в руке и в очках от солнца. На голове того красовался потертый блейзер. Как и остальные пираты, он был бос. Из одежды на нем были некогда белые штаны и темная футболка. По всей видимости, это был главарь шайки пиратов.

К своему удивлению Леопольдо насчитал на палубе контейнеровоза только шестерых пиратов. И эта шестерка пиратов смогла захватить контейнеровоз! Но удивлялся Леопольдо недолго. Уже будучи на баке, он заметил в руках двух пиратов гранатометы, а потом увидел и результаты их деятельности – вспоротые, точно когтями некоего чудовища контейнеры. Куски металла были разбросаны по палубе, валялись темными грудами на крышах других контейнеров. От взрывов снарядов повылетали стекла капитанского мостика, кают матросов. Пиратам стоило отдать должное, они знали, как остановить судно – начав его разрушать.

Большинство пиратов было молодо. Только главарь и еще один пират – среднего роста, жилистый, в потертых штанах и рубашке, с перемотанной то ли платком, то ли каким-то куском ткани головой, были возрастом под сорок, остальным же не было и тридцати, а одному – высокому худощавому парнишке с непокрытой кучерявой головой было и того меньше – лет двадцать, не больше.

Внезапно Леопольдо заметил, как главарь пиратов прервал разговор с капитаном и направился к нему, приблизился, ткнул дулом автомата в спину.

– You. Stand up [15] Ты. Поднимайся (англ.) .

Леопольдо остался лежать, так как не понимал, что от него хотят. Сглотнул подступивший к горлу комок и вжался в палубу.

– You! Stand up! Who are you? [16] Ты. Поднимайся. Кто ты? (англ.) – пират повысил голос и вдавил дуло автомата Леопольдо в спину.

– He's a sailor, – послышался голос капитана. – Like me. He's my assistant. [17] Он моряк… Как я. Мой помощник (англ.)

– I speak to him! – рявкнул пират, схватил Леопольдо за шиворот и поставил на ноги. – Who are you? Speak! [18] Я разговариваю с ним!.. Кто ты? Говори! (англ.)

Леопольдо почувствовал, как еще немного и его сердце выскочит из груди и поскачет по палубе. Спина взмокла. Ладони покрылись испариной. Он не понимал, что от него хотят, и это незнание вселяло еще больший страх в его сердце.

Терпение пирата закончилось быстро, он размахнулся и ударил Леопольдо в живот прикладом автомата. Леопольдо охнул, схватился руками за живот и повалился на колени, распахнул рот и принялся хватать ртом воздух. Уголки глаз увлажнились. Мир для Леопольдо съежился до размеров боли, пульсирующей в районе желудка. Он не слышал никого и ничего, сосредоточился на боли и воздухе, все никак не желавшем наполнять его грудь. Миг, другой. Наконец Леопольдо втянул ртом воздух. Каким же он прекрасным оказался. Даже аромат самой дорогой туалетной воды – ничто в сравнении с этим, не иначе как божественным чистым морским воздухом.