Надежда Нелидова - Большая стирка [сборник]

Ну ничего, зато у меня есть классные диски!

А за неделю до мероприятия муж попадает в больницу. Отменять праздник? Поздно: гости начинают съезжаться, ресторан потребует неустойку… Из Ижевска звонят с работы:

— Из-за тебя скомкали личные субботние планы. Значит, завтра к шести?

Язык не поворачивается сказать: «Вечера не будет». — «Конечно, жду».

«Шеф, всё пропало, всё пропало!!»

Помните рвущего на себе волосы и заламывающего руки Миронова? Нет, я не закатила истерики, когда ресторанный проигрыватель при запуске моих дисков снова и снова равнодушно высвечивал: «Ноу плэй».

Я только и сказала: «Провален вечер», — таким тоном, что девочка-менеджер тихо исчезла. Буквально испарилась, растаяла, вот только была здесь — и нет её.

Это она неделю назад горячо уверяла меня, что на их дивидишнике идут все RV-диски, сколько вечеров ни проводили — ни одного нарекания. Это потом мы обнаружим полтумбочки ресторанных дисков с пометками «не пошёл» и «не играет».

Все расселись. Произнесены дежурные приветствия, подняты первые бокалы. Гости деликатно ковыряются вилочками в креманках. Перезнакомила их друг с другом. Встали, «испекли» вокруг меня каравай, кого хочешь выбирай — и снова скромненько за столы.

Девочки из редакции с округлившимися глазами рассказали, как добирались: конец весны называется, метель стоит белой стеной. Встречных машин даже с зажжёнными фарами не видно. Двести километров дороги-серпантина, страху натерпелись… Гости вежливо поахали.

С тоской не досчитываюсь за столом двух ближайших подруг, на которых возлагала некоторые надежды: ну там провернуть пару игр, конкурсов, будь они неладны. Два прихлопа — три притопа, бег в мешках, прищепки, носики-кнопки… Ау, тамада, где ты?

В эту отчаянную минуту в дверях показывается… мой родненький домашний компьютер в полной комплектации: включая монитор, колонки и добела стёртую моей мозолистой рукой клавиатуру, даже «мышку» с ковриком. Всё это, отдуваясь, несёт редакционный водитель. Потом появляется муж Серёжа в тренировочном костюме, которому (мужу) и принадлежала идея с компьютером. Следом — возбуждённые, смеющиеся подруги — это они отпросили Серёжу у дежурного врача на три часика.

Уже через минуту первые пары плывут под «Изадору» и «Манчестер и Ливерпуль» в исполнении женственной Мари Лафорет. Потом гости зажигают под Тома Джонса и Любу Успенскую. Потом кавалеры смело вертят дам в «Кумпарсите» и «Памяти цветов»… Вечер покатился, как по смазанным рельсам. То и дело подходит кто-нибудь из гостей и заговорщицки просит скинуть музычку и на его диск. Триумф, триумф!

Ну а я пока могу с чистой совестью передохнуть и подумать о чём-нибудь приятном. Например, о том, что у издания, куда я пишу, и у меня юбилеи в один год!

Газета появилась в моей жизни три с половиной года назад во времена, которые бывали и получше: я разводилась с мужем, с которым прожила двадцать лет. Сын находился в самом подходящем для родительских разборок возрасте — пятнадцать лет. В знак протеста выкидывал такое — не приведи бог. Обвешался килограммами железа, отрастил лохмы, вырядился в чёрный балахон и берцы. Сочинял на синтезаторе музыку, под которую охотно солировала под окном наша овчарка Керри, а также окрестные псы. Сегодня он у меня умница и милый, очень серьёзный и рассудительный молодой человек.

Первой связующей ниточкой с газетой была редактор Виктория. До сих пор в недрах моего захламлённого почтового ящика лежит её первое сообщение, датированное, кажется, ноябрём 2006 года: что газета даёт моим рассказам зелёный свет. Ура, ура! Помню, первые месяцы я некорректно забрасывала Викторию требованиями заблаговременно ставить меня в известность, в каком номере соизволит выйти Его Величество мой рассказ. И она… аккуратно отвечала.

Не знаю более демократичного главного редактора Вадима Ш. Он никогда не поскупится на доброе, ободряющее слово. Он запросто общается с авторами, при этом сверхделикатен: «Художника обидеть может каждый». Если возникает недоразумение, лично терпеливо и обстоятельно на полстраницы объясняет, почему текст отложен в «долгий ящик». Когда я рассказываю о нём знакомым журналистам, они не верят: «В Москве таких не бывает».

Заместитель главного редактора Валентина Т… Героине рубрики «Нежного возраста», маме больного малыша из уральского города, понадобился «розовый» талон на лечение в московской детской клинике. И Валентина посылала письма, уточняла, что за талоны такие, и где находится больница, и когда их выдают, и выдают ли под честное слово, потому что за талоном придётся пойти ей самой…