Андрей Курков - Серые пчелы

А в это время еще одна огромная пчела из этого улья вылезла, закрыла осторожно его крышку за собой, оглянулась по сторонам и задержала свой многозрачковый, страшный взгляд на Сергеиче. Задержала и замерла, словно решая: к нему идти или вслед за остальными.

В конце концов и она исчезла в подсолнечниках, оставив позади ошарашенного пчеловода, во сне от страха дрожащего.

Проснулся Сергеич мокрым. Футболка к телу прилипла, волосы к вискам.

Долго приходил в себя, думать пытался.

В конце концов попустило. Поднялся он на ноги. Оглянулся на «третий» улей, он как раз последним на прицепе стоял. А поврежденный сразу за ним, стенка в стенку, посередке.

Беспокойство об улье с «зарубой» отвлекло от сна. Полез Сергеич в багажник, вытащил сумку с инструментами. Молотка в ней не оказалось, но зато достал он оттуда тяжелый ключ для свечей зажигания и плоскогубцы.

Вытянул плоскогубцами гвоздь. Приставил его в другом месте к краю планки. Ударил ключом и промазал. Соскочила железная трубка ключа, по дереву гулко ударила.

– Извините, – прошептал Сергеич пчелам. – Я быстро!

Еще раз ударил, и гвоздь зашел. Потом еще раз, стараясь бить не сильно, чтобы пчел не перепугать. И тут услышал он странный звук, как раз за дощечкой, за стенкой улья. Словно что-то тяжелое по дереву покатилось.

Опустил ключ на край прицепа. Задумался. Решил в улей заглянуть. Забрался на прицеп, снял крепежный ремень. Поднял крышку. Пчел, поверх рамок ползающих, пальцами в сторонку оттолкнул. Осторожно ближнюю к летку рамку вытащил. И тут солнечный луч в освобожденное от нее узкое пространство нырнул и упал на что-то круглое и зеленое. Вытащил Сергеич и соседнюю рамку. И увидел гранату, зеленую гранату, ту самую, с которой к нему прошлой зимой в гости Петро приходил. По гранате пчелы ползали.

Протянул он руку, вытащил гранату из улья, пчелок с нее сдул. Удивился, какой теплой она оказалась!

– Вот ты где была! – прошептал испуганно.

Опустил гранату в карман брюк и сразу ощутил ее тяжесть и неприятную выпуклость. Поставил рамки на место, опустил крышку, затянул крепежный ремень. Спрыгнул с прицепа и сразу рукой за гранату, а ее тепло и через брючную ткань греет!

В машине вытащил ее из кармана. Опустил на сиденье рядом. О солдате подумал. Что с ним? Погиб? Ранен?

Достал мобильник из бардачка. Позвонил Петру. В ухе длинные гудки зазвучали. Послушал их пару минут и сунул телефон обратно.

Вечер нагнал Сергеича за Мелитополем. Навстречу проползла короткая колонна военной техники – два БТРа и танк на прицепе, за ними два «Урала» и зеленый «уазик». Ехали с войны, это Сергеич заметил по лицам водителей. Сам он ехал не на войну, а домой. И не его в том была вина, что дом его сейчас на войне стоял. Его дом стоял на войне, но в войне не участвовал. С его двора, из окон, из-за его забора не стреляли по врагам, а значит, врагов у его дома быть не могло. Наверное, поэтому он еще и стоял, не тронутый осколками от мин и снарядов, несколько раз за последние три года на Малую Староградовку упавших.

«Надо бы перед блокпостами закупиться», – подумалось.

Впереди лежала только дорога, окаймленная проносившимися мимо машины абрикосовыми деревьями. За ними справа бахча, арбузы, слева – поле фасоли.

– Ничего, скоро какое-нибудь село с магазинчиком появится! – пообещал себе Сергеич.

И стал мысленно укладывать на заднее сиденье пакеты с крупами, с вермишелью, с печеньем. А на дно между передними и задними сиденьями – банки с тушенкой, бутылки с подсолнечным маслом.

Усмехнулся. Вспомнил, что и на переднее пассажирское сиденье можно что-то положить. И под него.

Бросил взгляд на соседнюю сидушку и губы его согнали усмешку. Гранату увидел. Сунул ее в бардачок.

В первом же придорожном селе обменял у продавщицы магазинчика мед на продукты. Как и предполагал, обмен произошел легко и быстро, продавщица посчитала мед по семьдесят гривен за кило, и набрал он гречки, перловки, пшенки и прочего больше чем на тысячу гривен. Тронулась «четверка» тяжелее, отъезжая от магазинчика. Зато почувствовал в себе в этот момент Сергеич будущую сытость. Ехать домой не с пустыми руками – дело правильное, мужское, дело добытчика! Мало того, взял он и лоток яиц в магазине. Продавщица в сиреневой косынке, молодая, но бойкая, накрыла яйца сверху еще одним картонным гофрированным лотком и перетянула клейкой лентой. Все! Теперь о еде можно не думать!

Прячась от ветра, опустил Сергеич взгляд на спидометр. Тридцать кэмэ в час – это, ясное дело, не скорость. Но ведь он с прицепом. Поэтому обгоняют его другие и не сигналят сердито. Видят, что хрупкий груз везет, пчел. Видят, но не знают, что не только из-за пчел не спешит он. Он бы и без них сейчас не спешил. Хочется ему домой, но не так, чтобы лететь на всех парах. В доме ведь его никто не ждет! А в селе во всем из живых только Пашка. Пашка-то, конечно, его ждет! Ему скучно, он все лето один. Хотя наверняка и гости-сепаратисты из Каруселино к нему ходят, и он к ним. Так что чего его жалеть? И еще не спешилось Сергеичу из-за блокпостов, которые начнутся неожиданно и будут разбивать его дорогу на отрезки ожидания, и не известно, как долго ему ожидать придется, сколько там машин будет в очереди, чтобы багажники и документы военным предъявить!