Михаил Самарский - Распятые любовью

– Но, согласитесь, вы сами пришли к нам, – сказала Любовь Евсеевна, – ваша жена оплатила курс…

– Вы можете позвонить ей? – спросил я. – Пусть приедет.

– Завтра она будет здесь, – заверила ассистент, – у вас будет возможность с ней пообщаться.

– Пусть приедет немедленно, – потребовал я. – Позвоните ей.

– Успокойтесь, Борис Сергеевич, прошу вас. Сегодня у нас процедуры, очень важные, мы начинаем наш курс, никаких посетителей. Лежите молча. Иначе доктор… Ну, в общем, вам нужно смириться.

– Вы мне угрожаете? – процедил я сквозь зубы.

– Да что же вы такое говорите, уважаемый? – фальшиво рассмеялась дама. – Просто вы должны понять, если пациент проявляет излишнюю агрессию, мы обязаны принять меры. Так что в ваших же интересах вести себя спокойно. Договорились?

Я пришёл к выводу, что спорить в данной ситуации себе дороже и сделал вид, что смирился. «Ладно, – подумал я, – подожду до завтра…». Я не стану рассказывать, какие ещё мысли носились в моей голове, но услышь их Галина, она бы не была от них в восторге.

Жена приехала на следующий день после обеда. Китайский гестаповец к тому времени закончил свои пытки, и я молча смотрел в потолок и думал: за что мне такие муки? Что и кому я сделал плохого в этой жизни? Человеческая глупость не знает границ. Ведь совершенно очевидно, что это Сунь Хунь в Чай просто рубит капусту на теме гомосексуализма. Они ловят на крючок таких наивных дур, как моя Галя, и тупо выкачивают из них деньги.

– Что это такое, Галина? – вместо приветствия спросил я, как только она вошла в камеру. Палатой эту пыточную я не называю её принципиально.

– Боренька, я же хочу как лучше! – сделав невинное лицо, сказала супруга.

– Кому лучше? – мне хотелось закричать, но помня вчерашнюю угрозу «ассисенси», я себя сдерживал.

– Нам обоим, – ответила Галина. – Это очень знаменитый доктор, Боря, он возвращает к жизни и мужчин, и женщин, и всяких там извращенцев – педофилов, некрофилов, зоофилов.

– Галка, ты чего? – у меня не было сил даже серьёзно возмутиться. – Ты это сейчас зачем перечислила? Какие извращенцы? Ты о чём?

– Боря, Боренька, милый, – Галина поцеловала меня в лоб, и я вздрогнул, – ты к кому от меня ушёл? Я ведь всё знаю, ты живёшь с мальчиком, с ребёнком совсем. Ну, как же так? Мы прожили с тобой двадцать четыре года, и вдруг я узнаю, что ты этот… как его… гомосексуалист и педофил.

У меня потемнело в глазах.

– Ты что? Сдурела, что ли? Какой ребёнок, какой педофил? Да я случайно познакомился с парнем, он ровесник нашего Сергея, его отец выгнал из дому, я просто помог пацану. Какая ж тут педофилия? Парню двадцать два года. Ты в своём уме.

– Ну, для тебя-то он, как ни крути, ребёнок.

– И что теперь? Меня нужно записывать в педофилы?

– Боря, мне знающие люди сказали, что все гомосексуалисты и есть педофилы. У нас даже закон в стране приняли против пропаганды гомосексуализма среди детей. Вот так. Но и это ещё не всё. Почему я решила тебе помочь и вылечить от этой заразы?

– Почему? – невольно вырвалось у меня.

– Я случайно заглянула в твой стол. И как ты думаешь, что я там обнаружила в одном из ящиков?

«Ага, – я мысленно усмехнулся, – обложили со всех сторон. В квартире завёлся собственный Штирлиц в юбке».

– С каких это пор ты начала обыскивать мой стол? Раньше ты перед стиркой мне брюки приносила, чтобы я сам карманы проверял. Что-то изменилось?

Галина опустила глаза в пол и какое-то время молчала. Затем задрав высоко голову, словно собираясь выступать на митинге, спросила:

– Так вот, дорогой, объясни мне, пожалуйста, зачем ты там всё это хранил?

– Что это? – несмотря на своё положение, я едва не рассмеялся. Мне было интересно, как она назовёт «это», какое придумает название?

– Ну, ты же знаешь, о чём я говорю, – вспылила Галина.

– Что-то не припомню, – продолжал я ёрничать. – Начала говорить, так продолжай.

– Зачем тебе большая пачка презервативов и..?

– И… что?

– Боря! – вскрикнула Галина, словно её посадили на электрический стул.

– Я нашла там резиновый член! Что это такое? Ну, что это такое? Скажи.

– Так ты уже сама сказала, это резиновый член.

– Зачем он тебе? Вот скажи мне, зачем нормальному мужчине резиновый член? И ты ещё мне будешь говорить, что тебя не надо лечить? Ты хоть понимаешь, что с тобой творится? Я знаю, ты не веришь во всё это, но я скажу: подозреваю, что на тебя навели порчу. И даже догадываюсь, кто это сделал.

– И кто же? – мне и впрямь это стало любопытно, кого же она имеет в виду.