Михаил Самарский - Распятые любовью

– Вот это ты правильное решение принял, – обрадовался товарищ, – вот это деловой подход, я ведь тоже один ни-ни… Пить одному – опасное дело! А ты знаешь, Борис, между прочим, я собирался тебе звонить. Тоже есть новости…

– Хорошие хоть? – настороженно спросил я.

– Ну, смотря с какой стороны посмотреть, – уклончиво ответил Копытин и, сделав небольшую паузу, добавил: – и смотря кто будет новость оценивать.

– Не можешь ты без своих еврейских штучек, – хмыкнул я, – вечно какими-то загадками говоришь,

– Так, Боря, – приятель пропустил мимо ушей шутку, – жду тебя. Приедешь, всё узнаешь. Ты далеко?

– В центре, на Арбате, – пояснил я.

– Вот и прекрасно! – воскликнул Владимир. – Значит, через пятнадцать-двадцать минут будешь у меня. Жду. А то я тут совсем одичал, на телевизоре уже белое пятно образовалось.

– Что за пятно? – не сообразил сразу я.

– Ну, от взгляда моего пристального, – рассмеялся товарищ. – Просмотрел насквозь!

– А-а-а! Понял! – уловив смысл шутки, рассмеялся я.

– Не тяни, садись на такси и дуй ко мне! – сказал Копытин. – Накрываю поляну!

– Да ты там сильно не суетись, – виновато произнёс я. – Какая поляна на ночь глядя?

– Не переживай, мой юный друг, всё будет как в лучших домах Лонд о на и Парижа, – заверил Копытин.

Отключив телефон, я улыбнулся и мысленно произнёс: «Владимир не изменился! Эту присказку о Лонд о не с ударением на втором «о» я услышал от Копытина ещё в первый день знакомства, лет двадцать назад на дне рождения у общих знакомых. Познакомились, разговорились, подружились, первое время частенько устраивали совместные посиделки, выезды на природу, иными словами дружили весело – без совместного бизнеса, без одалживания денег, без поиска общих врагов.

А года три назад стало известно, что Копытины развоодятся, и встречи наши стали всё реже и реже. Мы с Галей даже пытались помирить их, но все наши усилия оказались тщетными. Сложилось такое впечатление, что они просто устали друг от друга. Владимир так и сказал: наши чаши терпения переполнились и требуют парообразования. Екатерина как-то совсем уж резко выпустила из своей чаши пар и через несколько месяцев вышла замуж за моложавого мужчину, а Владимир после развода так всё это время и пребывал в холостяках. С новой семьёй Кати отношения у нас не сложились, да она и сама не жаждала продолжения дружбы. Так бывает, когда внезапно меняется всё – и муж, и соседи, и друзья, и родственники, и место жительства, и даже… взгляды на будущее.

Но как бы там ни было, Копытин оставался весёлым и верным другом. Я мог доверить этому человеку любые тайны и все свои секреты. Владимир знал обо мне практически всё. Я признавался себе: «Если бы не Володька, я бы уже давно сошёл с ума». Я дорожил этой дружбой и бесконечно уважал Копытина.

Мне даже не пришлось звонить в дверь – друг ждал меня на пороге своей квартиры. Высокий, седовласый, с лучистыми глазами, приветствуя меня, Владимир, пробасил:

– Дай я тебя обниму, Боруха, ты не представляешь, брат, как ты поднял мне настроение. Проходи, проходи, да не разувайся ты…

– Там дождик крапает, Володь, осень на дворе, обувь не совсем чистая, лучше разуюсь, – возразил я.

– Ну, тогда на, надевай мои ботфорты, – хозяин ловко скинул с ног комнатные тапочки и подвинул их ко мне.

– Спасибо, – рассмеявшись, закивал я, – ну у тебя и названия, – и мы прошли на кухню.

– Деликатесов особых нет, – шутя, оправдывался хозяин, – но всё же кое-что имеется, нарочно для тебя держал. – Копытин поднял до уровня головы банку чёрной икры и покрутил ею перед Борисом.

– Вон оно как! Это теперь называется, нет деликатесов? – улыбнулся я и добавил: – Крутой ты, чувак и скромный очень!

– Да-да! – согласился приятель. – И водочка у нас имеет соответствующее, так сказать, наименование, полюбуйся, – он вынул из кухонного шкафа бутылку водки, на этикетке которой красовалась выпуклая рыбина и чёрно-золотистая надпись «Белуга».

– Не многовато ли будет? – покачал я головой, имея в виду литровый объём бутылки.

– Тю! – воскликнул Копытин, передразнивая меня (это южно-российское «тю» он впервые услышал именно от меня, оно ему так понравилось, что он навсегда включил его в свой лексикон). – Стареешь, брат! Пол-литра на рыло! Когда это было многовато? И, кстати, многовато – это хорошо! Главное, чтобы немало было. Но мало не будет, я тебе точно говорю, – Копытин отворил другую дверцу шкафа и продемонстрировал ещё несколько разномастных бутылок.