Наталья Патрацкая - Изумрудный вий

Шеф проследил за Марфой после работы, он поехал той же электричкой, вышел на ее остановке. Она его не заметила, так была погружена в свои мысли, неся в руках две увесистые сумки. Нарочно не придумаешь, Витольда на этот раз в доме не было. Марфа сбросила на снег сумки и завыла.

Тут подошел к ней шеф и спросил:

— Марфа, зачем на Луну воешь? Это дело волков.

— Витольд исчез! — сквозь слезы проговорила она.

— Витольд исчез давно, уж месяц прошел, — заметил шеф.

— Он жил в этом доме последние две недели.

— Я заметил твои поездки, но и предположить не мог, что ты Витольда скрываешь!

— Я его не скрывала! Он был болен, он не мог ходить!

— Слабо было вызвать врача?

— Это деревня, здесь врачи не особо разъезжают.

— Мне ты могла сказать? Зачем такую тяжесть в себе держала?

— Я нашла его через две недели после его исчезновения у соседей на даче. Он к ним сам залез в дом.

Шеф ее уже не слышал, он посмотрел ту сторону, куда потянулись следы от домика. Темнело быстро. Следы растаяли в темноте.

— Собаку с проводником надо пригласить, — промолвил шеф.

От его слов Марфа разревелась еще больше.

— Он слабый, он в сугробе замерзнет, — пролепетала она сквозь слезы.

— Вот бабы! Витольду проходу не давали, а теперь ноют по углам.

— Марфа давай покричим: «Витольд» — в один голос.

Они кричали, кричали, но в ответ услышали дачную тишину.

Это сегодня за Марфой поехал шеф, а двумя днями раньше за ней поехала Василиса, она знала о поездках блондинки в сторону дачи и помогала ей продукты покупать и лекарства. Поскольку Марфа до конца ничего не говорила, то Василиса решила за ней последить. Но следила она только до электрички, дорогу на дачу она знала.

Василиса знала, что Марфа ездит на дачу через день. Поэтому за день до приезда шефа именно она вывезла с дачи Витольда и отвезла его в больницу, а из больницы врачи сообщили его жене, где он лежит. Василиса не сочла нужным говорить об этом Вере и шефу. Жена Витольда на них очень была обижена и ничего не сказала шефу о том, что Витольд нашелся в больнице.

Прошла неделя, вторая. На третью неделю Витольд стал подниматься, потом стал ходить, его выписали домой. Дома у него было так тесно, что ему захотелось на работу, где он не был почти два месяца. Ситуация! Его больничный не закрывал все время его отсутствия. Но этот вопрос решили другим путем, и Витольд вернулся на работу.

Что с ним было? Болел человек.

Шеф загрузил работой ведущего инженера. Дамы поутихли. Витольд старался ни с кем не разговаривать, сидел тихо и работал.

Василиса хорошо знала Анну Николаевну, эта женщина могла быть бедной и богатой одновременно. Деньги она могла делать из воздуха, неприятности черпать из отношений с мужчинами. Работала она странно, но ее никогда не увольняли.

Страшное чувство возникало тогда, когда Анна испытывала страх в присутствии мужа, и такое чувство редкостью для нее не являлось. Она прятала ножи, она боялась сказать ему слово поперек, она выполняла все его прихоти, терпела его любовь. А любовь бывает приятной и садистской в исполнении одного и того же человека. На протяжении совместной жизни каскад страха и унижений менялся.

Любовь воспринималась как адское наказание, в таких случаях самое большое ее желание — прекратить садистскую любовь. И самое большое желание — остаться одной.

Помните святые слова из песни: «Женщине из высшего общества трудно избежать одиночества»? Чем выше женщина стоит на социальной ступени, тем большей свободой она обладает. Есть редкие супружеские пары, в которых жизнь гармонична и не содержит садизма. Но в таких парах есть чья-то мудрая хитрость, которая все держит в рамках приличия. В период революции и после нее существовал анекдот: «Белые придут — грабят, красные придут — грабят».

У женщины, когда она в расцвете лет, бывает такое: один придет — любит, второй придет — любит. Не отбиваться же от каждого физически? А мужики лезут. У Анны в таких случаях появлялся страх загнанности: кого больше бояться? По поводу социальной ступени. Что это такое? Она не определяется структурой государства. Это не значит, если Анна замужем, то стоит на самой высокой социальной ступени. А если муж — садист в любви, высокомерен в отношениях и просто подвластен другой женщине? Очень тонкий момент. Тогда принцессы и прочие дамы существовали в затравленном состоянии.

Так что тогда высшее общество? Это точно не там, где большие деньги. Где очень большие деньги, там большие страсти и криминал неизбежен. Ревность — страшная штука в таких местах. Где ступенька для женщины, на которой ей ничего не грозит? Быть сотой в очередь на любовь в гареме? Старость? Нет, и она не спасает ни от любви, ни от социальных проблем, ни от насилия. Где женский рай? На небесах? Об этом не стоит говорить.