Давид Гай - Террариум

Шеф, проиграв выборы, а ведь был самонадеянно уверен, что легко победит, слабел день ото дня, становился уязвимым, а слабого кто только не пнет… против него прокуратура вновь возбудила уголовное дело, арест был почти решенным делом, и В., уже будучи в столице при должности, рискнул, разработал и осуществил план, устроив побег: прилетел в город, нашел зарубежный санитарный самолет и человека, который оплатил полет, и под видом лечения сердца вывез бывшего шефа в соседнюю Снеговию.

Каждый год в день смерти бывшего шефа он посещал кладбище в городе на болотах, охрана закрывала доступ к могилам, проверяла каждый метр пространства, главный телохранитель в неизменных черных очках становился его тенью – золотой мужик, и фамилия у него соответствующая, по названию главного драгметалла, между прочим, охранял бывшего шефа в бытность того мэром, ВВП забрал его с собой в столицу, сделал генералом, дал большие полномочия; первое покушение на ВВП аккурат должно было произойти на похоронах бывшего шефа, в зимний день конца февраля, готовили теракт вайнахцы, покушение сорвали благодаря нестандартным мерам безопасности – всю ночь и часть дня снег и смерзшуюся землю на каждой могиле в радиусе ста метров от места захоронения бывшего шефа проверяли металлоискателями на предмет обнаружения взрывчатки, спилили сучья и ветки на деревьях, чтобы был обзор для повсюду натыканных снайперов, готовых в случае чего стрелять, об этом, не раскрывая детали, вякнул в прессе представитель спецслужб; о том, что никакой теракт вайнахцами не готовился, а был придуман в тиши кабинетов спецслужб, знал лишь самый близкий ВВП круг, охранникам, кроме, разумеется, их начальника, ничего не сказали, все требовалось исполнить не понарошку, а всамделишно, и ребята вкалывали на совесть бессонной ночью в поисках того, чего по определению на кладбище не могло быть.

Он кладет цветы к могиле, остается один со своими раздумьями, начальник охраны деликатно отходит в сторонку и ВВП вспоминает – чаще всего, незначащие мелочи, как тогдашний шеф подтрунивал над его одеждой, неброской, неяркой, скромной, как он сам, пальтишко болотного колера, примерно такой же костюмчик, перед приемами говорил: “Надо бы галстук покрасивее”, – и предлагал выбрать один из своих, а одеваться шеф любил, слыл модником… посмотрел бы он сейчас на костюмы и галстуки ВВП – наверняка одобрил бы и даже позавидовал, а тогда… странная смерть дала повод для пересудов, сплетен и спекуляций – чуть ли не ВВП повинен, взял и отравил несчастного, а ведь прибыл бывший шеф в Кенигсбергскую область в качестве доверенного лица кандидата в Высшие Властелины Преклонии, то есть самого ВВП, и спустя три дня, великолепно себя чувствующий, скоропостижно скончался от острой сердечной недостаточности в поселке Светловидовск. Травить такого человека… в кошмарном бреду не придумаешь… главное, зачем? – придрались к фразе, случайно брошенной: “Уход такого выдающегося человека – не просто смерть, а гибель и результат травли”, игра слов зловещая получилась: травля, травить, отравить… – и про новые яды немедля заговорили, вдруг знатоками стали – у спецслужб есть препараты, маскирующие свои действия под ненасильственные причины смерти: инфаркт, инсульт и т. д., убивают спустя несколько дней после применения, уже после того, как само химическое вещество выведено из организма, такой яд химической экспертизой обнаружить крайне затруднительно или вообще невозможно, из таких “маскировочных” ядов в российских спецслужбах наиболее популярны “фторацетаты” – производные фторуксусной кислоты, твердые, растворимые в воде вещества или летучие жидкости без вкуса, цвета и запаха, смертельная доза 60-80 миллиграммов, отравленный фторацетатами человек умирает через несколько суток от остановки сердца… Ему докладывали – и впрямь существуют такие яды, а еще есть полоний и много чего другого, но какое это отношение имеет к смерти учителя и наставника, ни мотивов, ни поводов, ничего нет, даже если предположить, что много чего знал про дела их совместные в городе на болотах, знал и прикрывал – скажем, бартерные сделки; тогда, осенью 1991-го, в городе, как в блокаду, начался голод, продуктов не было, взять их было неоткуда, горсовет ввел карточки; спасением виделись эти самые бартерные сделки: мэрия предоставляла частным компаниям право на вывоз за рубеж нефтепродуктов, металлов, хлопка, леса, эти компании обязались на вырученные средства закупить и привезти жратву на сто с лишним миллионов долларов Заокеании, но продукты в нужных объемах так и не появились; cмысл операций был прост, как огурец: составлялся юридически не оформленный по всем правилам контракт со своим человеком в предоставлении ему лицензии, достигалась договоренность с таможней об открытии границы на основании этой лицензии, товар шел за рубеж, продавался там и вырученные деньги делились между участниками; именно по этой причине не объявлялись тендеры на поставки – достаточно было иметь своих “компаньонов”, у В. такая публика имелась в нужном количестве; но продукты были остро необходимы, и тогда В. пригнал в город гуманитарные грузы – сверх установленной квоты удалось получить несколько десятков тонн мясных собачьих консервов, и, как доложил В. мэру и в столицу, угроза белкового голода на какое-то время отдалилась; кто уж ел собачью пищу, неизвестно, скорее всего, консервы легли добавкой в фарш для котлет, макароны по-флотски и в иные блюда общепита.