Мишель Фалькофф - Плейлист смерти

И никого не увидел.

Но тут услышал смех Астрид.

– Не могу поверить, что я снова тебя разыграла! – Она стояла с другой стороны от меня.

– Как здорово тебя видеть! – обрадовался я. – Рядом с ней меня охватывало счастье, неважно, насколько загружена была моя голова.

– Я пришла рано и подумала, возможно, ты уже здесь. – Она глянула мне через плечо – посмотреть, что я читаю. – Но мне не хочется прерывать твое чтение этого странного комикса о вампирах, или что там у тебя.

– Ничего страшного, – сказал я и опустил книгу, чтобы иметь возможность видеть ее. Сегодня на ней была белая рубашка в каких-то нитках, длинная черная кружевная юбка и высокие мартинсы. В волосах черные и белые пряди – под цвет, а ее губы выглядели словно шахматная доска: верхняя губа получерная-полубелая, нижняя тоже, но цвета на ней шли в обратном порядке. Похоже, она проделала большую работу, и я решил не целовать ее, не желая испортить такую красоту.

Но Астрид слегка нахмурилась, и я вспомнил ее взгляд, когда она спросила меня, почему я не делаю первый шаг. Помада – дело поправимое, так? Я притянул ее к себе и прильнул к ее губам. И остался очень доволен, потому что когда я подался назад, она улыбалась, а помада у нее на губах была уморительна – вся размазанная и посеревшая. И она смеялась надо мной, потому что мой рот, должно быть, выглядел копией ее.

– Похоже, тебе нужен носовой платок, – сказала она.

– Скорее влажная салфетка.

И мы улыбались без передышки.

– Вы двое покупаете или просто загораживаете проход? – услышал я голос менеджера.

– Давай-ка рванем отсюда, – предложила Астрид. Взяла меня за руку и потащила прочь из «Межгалактической торговой компании» по направлению к «Сладкой лавочке» – конфетному магазинчику на выходе из ресторанного дворика, где продавались сладости, какие только можно вообразить. Здесь имелся целый ряд с M&M’s самых неожиданных цветов, ряд, где были исключительно конфеты из мармелада, и секция с шоколадом со всех концов света. Астрид тут же направилась к дешевым леденцам.

– Это мои любимые конфеты, – сказала она. – Когда я была маленькой, папа обычно возил нас на Хеллоуин в самую богатую часть города, потому что там было все самое лучшее. В одном доме нам всегда давали целые мешочки леденцов, сделанных по старым рецептам – ириски на соленой воде, ожерелья из мармеладок, карамельки «бычьи глаза». Думаю, они владели рестораном или чем-то в этом роде.

– Это было разумно со стороны твоей мамы. А мы не выбирались из нашего района. И нам доставались только милки вэй и баунти, а я ненавижу кокосы. Мама всегда таскала у меня корзиночки с арахисовым маслом – говорила, это плата за проживание.

Мы оба купили пакетики с леденцами и сели в ресторанном дворике.

– Я хочу кое о чем тебя спросить, – сказал я.

– Серьезное начало, – ответила Астрид, но на самом-то деле не думаю, что она так считала.

– Афина, – продолжил я. – Пароль. Как ты узнала об этом?

Снова между нашими лицами словно образовалась завеса, но я был твердо намерен пробиться сквозь нее.

– Мне действительно нужно это знать, – заявил я. – У меня слегка едет крыша. Я до сих пор чувствую, что случившееся с Хейденом – моя вина, а есть еще проблемы с Джейсоном и Тревором, и я совершенно растерян.

– Ты никогда не объяснял мне до конца, почему ты считаешь это своей виной, – сказала она.

– Ты уходишь от ответа.

– Ты тоже.

Мы смотрели друг на друга, словно предоставляя другому возможность заговорить первым.

– Ладно, – решился я. – Я доскажу тебе все до конца, если ты пообещаешь рассказать об Афине.

– Идет, – согласилась она и, не глядя на меня, засунула в рот мятную палочку.

Значит, мы с Хейденом наконец отправились на вечеринку, ни много ни мало по его требованию, и вот они мы: валяемся на земле и над нами смеются. Это было кошмаром наяву. Я схватил Хейдена за руку и попытался оттащить в сторону:

– Нам нужно выбраться отсюда.

По какой-то непонятной причине он сопротивлялся, вырывая руку и не поднимаясь на ноги.

– Ну давай же! – настаивал я, возобновляя свои попытки.

На этот раз он резко высвободил руку.

– Не прикасайся ко мне, – сердито сказал он, но зато встал.

– Да что с тобой происходит? Ты в порядке? – вопрошал я, стараясь игнорировать звучащий вокруг меня смех и взгляды окружающих.

– Нет, не в порядке, – отрезал он. Вокруг нас образовалось свободное пространство, но проход к двери был забит людьми. Смех понемногу утих, и Хейден начал пробивать себе дорогу сквозь них. Я шел следом. На улице похолодало.