Мишель Фалькофф - Плейлист смерти

– Ну почему ты такой засранец? – Конфронтация – это не для Хейдена. Он, должно быть, действительно взволнован перспективой идиотской вечеринки, которая столь раздражает меня.

– Я вовсе не собираюсь портить тебе малину. – Я встал с его кровати, на которой сидел, пересел за стол и принялся прокручивать список песен в iTunes на понтовом макбуке Хейдена. – Хочешь чего-нибудь бодренького? Вот тебе бодренькое. – Я кликнул «Diane Young» – В честь твоей рубашки, – заверил я его.

– Да уж, бодренькое, – засомневался он.

– Слова, правда, не слишком радостные. Сказать, что кому-то повезло, как Кеннеди, – это жестко.

– Мы собираемся беседовать о текстах ночь напролет? Пора бы выбираться отсюда.

Нет. Я заставил себя вынырнуть из дремы, в которой пребывал. Я находился не на вечеринке с Хейденом, а один, дома, с компьютером, у себя в комнате. И не был еще готов думать о том, что случилось дальше. Я попытался перезагрузить компьютер, чтобы остановить музыку, но у меня ничего не получилось. Песня продолжала играть. И ее пулеметный барабанный ритм эхом отражался от стен.

Стремно-то как. И даже более того, потому что песня звучит радостно. Словно дразнит меня.

Окошко Джи-чата звякнуло.

Верховный_маг_Гед: Ну давай же, ты можешь все вспомнить.

Этого не будет. Только не сейчас. Я не выдержу еще одну ночь без сна; вот почему все идет как идет. Это не есть реальность.

Но песня продолжала играть.

Я снова попытался закрыть iTunes и выйти из Джи-чата. Бесполезно.

Показалось, что музыка даже стала громче. Но это было невозможно.

Сердце у меня колотилось, а взглянув вниз, я увидел, как сильно дрожат мои руки. Наконец я захлопнул ноутбук. Музыка закончилась так же резко, как началась; тишина казалась почти оглушающей. Достаточно громкой, чтобы не дать мне уснуть, но выспаться действительно было необходимо.

Когда я обернулся, то увидел, что кто-то сидит на моей кровати.

Я открыл рот и хотел закричать, но не издал ни звука. Человек на кровати был мужчиной, молодым, но некрасивым, с длинными рыжевато-каштановыми волосами, почти сливавшимися по цвету с кожей.

Верховный маг Гед.

Или, по крайней мере, некто, выглядевший почти точной копией купленной мною фигурки мага. Я посмотрел на полку – ее там не было.

Это не имело никакого смысла. Я был готов запаниковать. Как он проник в мою комнату? Это невозможно.

– Кто вы? – наконец спросил я, но человек ничего не ответил. А просто смотрел на меня. Затем воздух вокруг него начал мерцать неровным светом, в комнате похолодало, словно в нее ворвался ветер, хотя окна были закрыты. С меня ручьями тек пот.

Я закрыл глаза, в голове бухало, будто мозг пытался выбраться наружу через уши. Всего этого не было. Не могло быть.

Я попытался проследить за своим дыханием, чтобы уберечься от паники. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Медленно. Нужно попытаться думать разумно. Хейденовский Верховный маг был, я это знал, этаким лихим магом, своего рода гламурной версией Дэвида Блейна из альтернативной реальности. Если Верховный маг – это действительно он, то именно такой образ я и должен был узреть. Мне же друг всегда представлялся скорее подобным Гэндальфу – высоким стариком с длинными седыми волосами и в спадающем с плеч плаще; если происходящее было исключительно плодом моего воображения, то человек на кровати походил бы на него как две капли воды.

Я слегка успокоился. И снова открыл глаза.

Фигурка была на месте.

А колдун исчез.

«Помни, сегодня вечеринка. Приходи заранее».

Всю пятницу я таращился на эсэмэску Астрид. Она действительно хотела, чтобы я пришел. Был полдень пятницы, и хотя я не забыл о вечеринке, идти туда мне не слишком-то хотелось – остаток недели я провел совершенно выбитым из колеи ситуацией с Верховным магом. Что действительно произошло в моей комнате той ночью? Все это было так странно, что я совершенно не спал, и это продолжалось с тех пор, как я стал пытаться разобраться в ситуации. Я чувствовал себя подобно зомби. Мне нужно было поговорить с кем-то об этом, но речь не могла идти об Астрид, и оставались только мама, мистер Бомон, Джимми – а они все решат, что я сошел с ума. Да я и сам начинал так думать. Нет, нужно выбросить всю эту чушь из головы. Я знал, что должен остаться дома, особенно учитывая произошедшее на последней вечеринке, хотя, может, мне необходимо развеяться.

«Несколько самонадеянно с твоей стороны предполагать, что я туда пойду».