Инна Беляцкая - Трудно рассмотреть, твою «нежную» и «трепетную» душу [СИ]

— Ты считаешь, что это проблема? — спросила я.

— Если он всё знает про эту даму, почему сам не сделал снимки и не продал их в жёлтую газету? — спросил Роман.

— Может, он просто не хотел светиться? — спросила я.

— В мире высоких технологий скрыть свою личность не проблема, — ответил Роман. — Присылаешь на электронный адрес редакции фотографии, они публикуют их. Там не спрашивают паспорт отправителя, им всё равно, откуда взялся материал.

— Значит, это подстава, — сказала я.

— Ты недалеко от истины, — сказал Роман.

Тут зазвонил телефон, мы поехали за гонораром. Домой я попала к утру и сразу легла спать.

Вечером этого же дня я уехала к родителям.

Возвратилась я к бабушке на три дня раньше намеченного срока. Роман позвонил, сказал, что всё уладил, и можно приезжать.

Роман встречал меня на вокзале.

— Я все эти дни думала — сказала я Роману, когда мы сели в машину, — мы занимаемся очень опасным делом. Нас ведь могут убить, избить и надругаться.

— Могут, — ответил Роман, — но обычно этого не делают. У каждого журналиста жёлтой прессы есть компромат на высоких персон.

— Это журналисты, — сказала я, — а мы совсем другое.

— Мы простые исполнители, — ответил Роман, — все это понимают, но расслабляться нельзя. В случае чего, у меня тоже найдётся компромат на важных шишек.

— Главное, чтобы не было поздно, — сказала я.

— Что касается твоего дела, — сказал Роман, — я зря паниковал. Блондин решил дать тебе заработать. Может, у него совесть проснулась, а может, просто накатил приступ филантропии. Он хотел, чтобы ты сфотографировала его мачеху с любовником, этот снимок обязательно напечатали в газете. Ты получила бы гонорар, а он избавился от мачехи.

— Всё так просто не бывает, — сказала я.

— Правильно мыслишь, — ответил Роман, — отец Алекса прекрасно знает об изменах своей жены. У него накоплен большой компромат на неё, но он не спешит его обнародовать. Ему нужно ещё полгода, чтобы перевести оставшуюся часть денег в зоны свободной торговли. И сейчас обнародование этих снимков не желательно.

— Так почему блондин не поговорил с отцом? — спросила я.

— После женитьбы отца второй раз они практически не общаются, — ответил Роман.

— Ты отдал заказ и гонорар? — спросила я.

— Я поговорил и с Алексом, и Максом, — сказал Роман. — Все заказы от частных лиц я тщательно проверяю. Попросил их больше тебя не беспокоить. Если бы я не проверил заказ, мы бы могли попасть в большой скандал.

— Что ответили тебе эти двое? — спросила я.

— Сказали, что будут делать вид, что тебя не существует, — ответил Роман.

— Значит, всё хорошо и можно работать дальше, — сказала я.

— У нас начинается горячая пора, — сказал Роман, — Международный женский день. Это просто рай для папарацци. В городе намечается большой благотворительный бал. Будут приглашены все знаменитости и пресса. Все наряды и драгоценности гостей, снимут фотографы светских новостей, нас это не интересует. Нам нужны жаренные факты и горячие фотографии. Ты будешь работать в паре с Даниилом, я буду страховать вас. Герман проведёт на бал всех своих шпионов. Они будут подглядывать, подслушивать и докладывать мне. Я буду направлять вас в нужные места.

— Мне опять изображать из себя уборщицу? — спросила я.

— Ты будешь официанткой, — сказал Роман, — а Дан будет менеджером зала.

— Меня повысили в должности! — сказала я.

— Бал состоится восьмого марта, начало в 20 часов, — сказал Роман, — я буду ждать тебя в студии в четыре.

— Слушаюсь, командир! — ответила я.

До восьмого марта я отдыхала, ходила с ребятами на тренировки. Утром бегала, чтобы не потерять форму. Днём занималась хозяйственными делами.

Я прибыла в студию ровно в назначенное время. Мне опять сделали причёску, поменяли цвет волос, выщипали брови и сделали макияж. Лицо нарисовали такое, что я себя не узнала.

— Такую красавицу и в официантки, — сказала Алина, — её нужно в журналах снимать!

— У меня фигура не позволяет ходить по подиумам, — ответила я.

Благотворительный бал проходил в развлекательном центре. Мы подробно изучили план центра. Там было много укромных уголков.

На бал прибыли за час до начала. Меня отправили накрывать столы. Дан давал распоряжения, как будто всю жизнь работал распорядителем зала.

Сначала появилась пресса, потом гости. Герман был среди репортёров и делал вид, что не знаком с нами. Напитки разносили приглашённые официанты. От меня требовалось убирать грязные тарелки и фужеры. Шампанское лилось рекой. Бал напоминал банальную пьянку.