Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

Легкость, счастье, свобода. Словно возвратилась юность.

- А вот художественный салон. Первый, в котором я побывала в Москве. Представляешь, что это было для девочки из маленького городка Пензенской области? Столько альбомов, красок, карандашей, кисточек. И все в одном месте! У нас же были уроки изобразительного искусства в институте. Основы, - она вдруг резко обернулась. - Ты должен понять, ведь ты фотографируешь. Меня всегда завораживали цвета и их сочетание. В фотографии и в интерьере очень важны цвета, и оттенки, и полутона, и плотность и прозрачность тона. Но впервые с миром цвета я соприкоснулась вот здесь, когда вошла внутрь и увидела много-много самых различных красок. Этот салон - тоже часть моей Москвы. А через дорогу, видишь, отель?

Конечно, Иван видел.

- Давай перейдем на ту сторону, - Дуня неосознанно взяла его за руку, и они вместе перешли проезжую часть. - Когда-то это место казалось мне чем-то... чем-то похожим на кадры из заграничной красивой жизни. Особенно зимой, когда на улице уже темно, и совсем скоро новый год, и ты идешь к метро, и впереди зачеты, и ты в этом городе одна - совсем одна. Твои друзья возвращаются в семьи, к родителям, братьям, сестрам, в свой родной теплый дом, а у тебя съемный угол и хозяйка и... вот ты идешь и видишь эту гостиницу, с огромными окнами, внутри все так красиво и по-иностранному, и украшено к не-нашему Рождеству. Чувствуешь сразу себя немного героем Диккенса.

- Тебе было так одиноко? - негромко спросил Иван.

Дуня помолчала, прежде чем ответить. Она отвернулась от гостиницы, обогнула маленькую часовенку и свернула в Столешников переулок.

- Временами, да. У каждого человека бывают периоды радости и грусти. И одиночества. Разве у тебя не было таких дней, когда ты чувствовал себя очень-очень одиноким? Если станешь отрицать, то я не поверю.

- Я не стану отрицать.

Она кивнула головой, а потом решительно зашагала дальше. Тобольцев тоже прибавил скорости.

- Очень люблю Столешников переулок. Он для меня словно продолжение гостиницы. Здесь всегда были дорогие магазины.

- Ты мечтала в них одеваться?

Дуня улыбнулась:- Мне кажется, многие девушки мечтают иметь красивую удобную обувь и умопомрачительную сумочку. Но дело не в этом. Эти магазины - они просто всегда были красивыми, особенно в преддверие нового года. И когда ты идешь по улице мимо изысканных витрин, тебе кажется, что люди за окнами - счастливчики, у них все хорошо. У них красивые дома и красивые машины, они имеют возможность тратить деньги, не думая о том, что может не хватить на еду. У них красиво все. И только с возрастом приходит понимание, что у них так же, как и у всех. Одиночество, проблемы в семье, желание быть кому-то нужными и любимыми. И возможность зайти в такой магазин не делает их счастливыми.

- А что делает людей счастливыми?

- Много чего, - Дуня обогнала Ивана и, повернувшись к нему лицом, вдруг пошла спиной вперед, - например, мороженое. Помнишь, как в детстве, купил мороженое, идешь, ешь его на улице. И счастье!

- Дульсинея, я смотрю, ты специалист по счастью, - Тобольцев остановился и посмотрел на свою спутницу слегка прищуренными глазами. - Ты уверена, что мороженое работает и в тридцать?

- Абсолютно, - заявила Дуняша. - Мы проверим на тебе. Только не здесь.

- А где? На Тверской? Кажется, мы почти дошли до нее.

- Почти дошли, - подтвердила она. - Но есть мороженое на Тверской не совсем удобно. Слишком много спешащих людей. И, кстати, в твоем каталоге я не увидела Тверской, а ведь это главная улица города. Не отставай!

- Честно говоря, - заметил Иван, выйдя на Тверскую, - я был уверен, что ты повернешь в сторону Пушкинской площади, а ты, похоже, собралась показать мне Красную. Планируешь дегустировать мороженое перед Мавзолеем?

- Увидишь, - загадочно произнесла Дуняша.

- Я понял, - через некоторое время сказал автостопщик. - Ты ведешь меня в Камергерский, и мороженое будет там.

- Почему ты так решил?

- Ну, Дульсинея, это просто - там МХАТ!

- Не угадал, Дон Кихот. Хотя Камергерский я тоже очень люблю. Но не больше Тверской с ее Центральным телеграфом, книжным, мэрией и памятником Юрию Долгорукому. Посмотри вокруг! Здесь всегда люди, всегда жизнь. Наверное, именно здесь я сильнее всего чувствую Москву. И, может, как раз оттого, что совсем рядом Красная площадь. А напротив, видишь, Ермоловский театр. Очень красивое здание. Каждый раз, когда прохожу мимо - любуюсь. Он кажется совсем игрушечным в окружении больших гостиниц. И, кстати, если говорить про театры, то моя Москва - больше Ермоловский, чем МХАТ.