Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

Когда друзья узнали, сколько стоят услуги фотографа Ивана Тобольцева, имеющего в столичной фото-тусе прозвище «Тобол», их изумлению не было предела. И они на диво слаженным дуэтом задали этот же самый вопрос: «Ваня, куда ты деваешь деньги?!»Да если бы Иван знал.

Они все время куда-то девались. Нет, Ивану на жизнь хватало. Хватало на камеры, объективы и прочие прибамбасы. Одно время хотел свою студию, и даже начал копить деньги на это дело, но перегорел. Не сейчас. Позже. И поэтому деньги у него постоянно утекали куда-то сквозь пальцы. Он легко давал в долг, и ему не всегда эти долги отдавали. Без вопросов оплачивал все, о чем просили из Коломны - ремонт, сигнализация, новая бытовая техника. Гранитный памятник на могилу деда. Два года назад матери в Израиле сделали полный рот новых красивых зубов. После всей этой эпопеи Ида Ивановна даже всплакнула, а Иван все никак не мог понять - как можно из-за фарфоровых зубов плакать. Хотя в эти зубы ухнули деньги с двух проектов. Да и не жалко. На мать не жалко. И на какие-то дорогущие лекарства и тестеры для бабули - у нее пять лет назад диагностировали диабет.

В общем, деньги куда-то девались. Все время. Такое у них свойство, очевидно. Впрочем, Тобольцев самоуверенно полагал, что, когда понадобится - он сможет взять этот процесс под контроль. А пока ему жилось прекрасно и так. Без обременений себя любимого скучными и неинтересными вопросами того, куда деваются деньги. Главное, что он умеет их добывать. Вполне себе умеет - без унижений себя и в полное свое удовольствие.

Размышления Ивана прервала резко распахнувшаяся дверь. Ракета явилась - собственной персоной.

- Не вели казнить, вели миловать, - обменявшись рукопожатиями с друзьями, высокий широкоплечий шатен рухнул в кресло и резко потянул в сторону галстук. - Заездили Ракету просто в хлам.

- Да ты такой прямо весь деловой ездовой в последнее время, что я забывать стал, как твоя морда наглая выглядит, - отозвался Тин.

- У тебя какие-то юридические проблемы? - Рося оставил галстук в покое.

- Если бы были проблемы, ты бы о них знал, - ровно ответил Тихон. - Они у нас как-никак общие. Как и многое другое.

- Ну, вот и радуйся, что я тебе не надоедаю, - Ракитянский наконец-то сунул галантерейное изделие в карман.

- Какая деликатность. Не понимаю просто, откуда у тебя такая гора срочных дел взялась, - все так же ровно проговорил Тихон.

- Ой, да бывает так - то пусто, то густо! - беспечно отозвался Рося. - Ну, хозяин, чем потчевать будешь? Тут обоснуемся?

- Сейчас прямо! - фыркнул Тин. - От вас потом крошки в документах и куриные кости между подушками дивана. Пошли, там уже накрыто в отдельном.

Только тут Иван понял, что минуту назад Тихон и Ростислав говорили как-то иначе. Что-то натянутое то ли звенело, то ли гудело между ними. В предыдущую встречу друзей, до автостопной поездки Тобольцева, этого не было.

- Слушай, Тин, - Иван воспользовался отлучкой Роси в туалет. - Что у вас случилось? Чего-то не поделили? Или у Славки проблемы?

- С Ракетой у нас давно все поделено, - серьезно ответил Тихон. - А у Славки что-то происходит, явно. Только он не сознается. Дерганный какой-то стал. Нервенный. Спрашиваю - ржет, отшучивается, дурака включает. Но он в последнюю пару месяцев весь... напружиненный. Как на взводе. Не знаю, как его раскрутить на откровенность.

Тобольцев повертел в руках бокал. И спросил нерешительно. И с опаской.

- Наркотики?

- Вряд ли, - судя по быстрому и серьезному ответу, этот вариант Тин рассматривал. - Он для этого слишком умный. И потом, Славик сам по себе наркота та еще. У него вместо крови - ракетное топливо. Я с Варькой советовался, у нее же взгляд медицинский. Она тоже считает, что проблема не в этом. Но вот в чем...

Тут им пришлось замолчать, потому что предмет разговора вернулся.

- Чего притихли? - Ракитянский с довольным, даже нарочито довольным видом устроился за столом. - Сплетничали? Про меня? Или как обычно - про баб?

- Ой, Слава, - Иван пригубил пива. - Это когда нам было по шестнадцать, мы только об этом и говорили - кто, с кем, сколько раз, в каких ракурсах. И преимущественно сочиняли, разумеется. А сейчас... - сделал еще один долгий глоток и зажмурился от удовольствия.

- Что - сейчас? Уже пошел спад интереса? Рано, ребятки, рано, - преувеличенно бодро рассмеялся Ракета. Точно. Заведенный. Вибрирует весь. Как та самая ракета в опорном каркасе, за десять секунд до старта. Славка всегда из них был самый заводной, самый энергичный, самый неуемный. Шило в одном месте. Но сейчас Рося был «нервенный» даже по его собственным ракетным меркам.