Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

- А как она там во взломанной квартире осталась, ты подумал?! - продолжал бушевать Тин. - Это же мы ее подставили! Мало ли что полицию вызвали! Что промолчали - молодцы, конечно. Но самодеятельность тут не к месту, Ванич! Надо было забирать ее, ни в коем случае не оставлять одну!

- Я провел ночь у нее, - наконец получилось сказать что-то. - Она была не одна.

- А... - начал Тихон и замолчал. После паузы только продолжил: - Ясно. - Потом еще вздохнул и добавил зачем-то: - Понятно. Слушай, раз такое дело... Я своих, наверное, в Коломну увезу. И позвоню... так... ага, значит, вот Толе и позвоню... - Тихий явно говорил сам с собой. А потом все-таки вспомнил о собеседнике. - Там, Ваня, спокойнее будет, точно тебе говорю . В общем, я Варьку с Марфой сегодня от греха подальше к своим отправлю - там каждая чужая рожа на виду. И Анфису с ними. И пару ребят. Я позвоню и... Так, Вань, а Евдокию, может, тоже в Коломну? К Идее Ивановне под охрану? А что, она одна как взвод спецназа, - Тин хохотнул. Но его веселье на другом конце трубки не поддержали. - Ладно, извини. Но ты подумай. Дела-то нешуточные завариваются, и о безопасности своей женщины ты должен позаботиться, Ванич.

- А кто тебе сказал, что она - моя женщина?

- Но я думал... - тут голос Тина прозвучал слегка растерянно.

- А ты меньше думай, Тихий. От этого бывают страшные головные боли.

- А ты больше думай, Тобольцев, - жестко ответил Тихон. - Особенно о том, что говоришь и с кем говоришь. А то, как бы в ухо нечаянно не схлопотать. От этого тоже бывают страшные головные боли. Приходи в себя, Тобол. Вечером созвонимся.

*Сколько она простояла, глядя на закрытую дверь, Дуня не знала. Вот и все. Как легко жизнь может превратиться в руины всего за несколько часов.Прав был Илюша, так точно беспристрастно прав. Если бы она вчера не влезла в разговор с Лёней, то сидела бы сейчас в открытом уютном кафе, где плетеные стулья и ароматный кофе, наслаждалась бы жизнью. Но Дуня влезла и испортила вечер.Если бы не решила играть в Шерлока Холмса, то не пришли бы к ней Тихий с Ракитянским и не сделали бы звонка, не сделали бы звонка - квартира осталась бы невредимой. И не приезжала бы полиция, не ходили бы в ее доме чужие люди, не задавали бы ненужные вопросы. Не было бы страха и отчаянья. Не было бы секса с Тобольцевым. Ничего бы не было.Если бы только она слушала Илью.

О том, что было бы с Ракитянском в таком случае - Дуня не думала. Ни о проигрыше в казино. Ни о громкой судебной тяжбе. К черту все!Прав Илья, сто, двести, тысячу раз - прав! Инопланетянка... дура... оставшаяся один на один со своей разрушенной жизнью.

Кухня все так же хранила отпечатки вчерашнего вечера, к которым присоединились знаки сегодняшнего утра. Дуня стояла на пороге и понимала, что сил собрать посуду в раковину, вымыть ее, расставить по полкам - нет. Просто нет. И видеть она ничего из этого не может: ни коньячные бокалы - его и свой, ни чашки, ни заколку, которая лежала тут же.

Вынув из ящика большой мешок для мусора, Дуня стала все методично сбрасывать туда: блюдца, ложки, еду, заколку, чашки, снифтеры, предварительно вылив жидкость в раковину.Через краткое время кухня стала абсолютно чистой. Потом с этим же мешком Дуня пошла на разгромленный балкон.

Она не разбирала разбросанные на полу бумаги, каталоги, карандаши, ручки. Все в пакет, все в мусоропровод, все! Мышка, коврик, альбом с образцами итальянской плитки, журнал лучших ресторанных интерьеров за прошлый год, эскизы, наброски, записи, все... Все! Все! В помойку! Где оказалась она сама.

И фотоаппарат. Туда же.

Дуня вернулась на кухню за остатками камеры и увидела прикрепленный магнитом к холодильнику лист бумаги, где были записаны телефоны, адрес отделения полиции и имя следователя.

Ну конечно, она же обещала приехать и подписать какие-то документы. Совсем вылетело из головы. Оставив огромный мусорный пакет около входной двери, Дуня пошла одеваться для визита в полицию. В спальне ее встретила незастеленная кровать.Посещения венеролога не входили в мои планы.Если что - звони, не стесняйся... царица.Его недосказанное «когда захочешь развлечься» так и осталось витать в воздухе. Дуня чувствовала себя падшей, грязной и продажной.

На глазах снова появилась влага. Зачем же... зачем же так, автостопщик? Как же он выговорил ... все это... после... после всего? После разговоров, прогулок, помощи с Ракитянским, после того, как она открыла перед ним дверь своего дома... вот так - наотмашь. Хлестко.

Слезы перешли в рыдания. Дуня плакала, упав на ту самую кровать, где совсем недавно изменила Илье, плакала долго, захлебываясь, до икоты, вцепившись руками в подушку.