Бхишам Сахни - Девушка с делийской окраины

Сквозь распахнутое настежь оконце виден крохотный кусочек темного неба. На небе ярко блестят звезды. Самое интересное бывает, когда ночная тьма начинает редеть: зажмуришься на миг, а потом откроешь глаза — уже немножко светлее. А когда занимается заря, на востоке словно громоздятся огромные пласты и комья красной глины, откроешь глаза — еще один багряный ком прибавился. Красота неописуемая! Отяжелевшие веки Басанти начали слипаться.

Шьяма подняла голову — перед нею стояла Басанти. От изумления Шьяма на миг даже лишилась дара речи.

— Э, откуда это ты свалилась? — спросила наконец она и быстро встала. — Тебя никто не заметил? — Не дожидаясь ответа, она плотно прикрыла дверь, ведущую на задний двор, и задвинула засов. — Ты откуда? И какими судьбами?

Басанти улыбалась спокойной, чуть горькой улыбкой, которая обычно появляется у человека, изрядно помятого жизнью.

— Где тебя носило все это время?.. Ты уверена, что никто не заметил, как ты входила ко мне? Правда?… А то отец твой уж раз двадцать наведывался — все тебя искал. Я ему: «Ничего, говорю, не знаю». И это действительно правда. Откуда мне знать, куда тебя унесло. Я даже не видела, когда ты исчезла из дому. Так где же ты была все это время?

Шьяма успела заметить, что Басанти уже не щебечет, как бывало, и лицо у нее усталое-усталое. Раньше, едва появившись в комнате, она начинала напевать, без умолку тараторить, бегать и скакать по дому. Сейчас от детской беззаботности девушки не осталось и следа — перед нею стояла обремененная заботами женщина. В уголках ее губ дрожала робкая улыбка. Прошло совсем немного, чуть больше трех месяцев, со дня ее побега, но это была уже совсем другая Басанти, казалось, взгляд ее больших, прежде таких лукавых, глаз был словно бы обращен куда-то внутрь.

— Так где же ты была все это время? — еще раз переспросила Шьяма.

— Здесь же и была, тетя, в Дели.

— А почему же тогда ко мне явилась тайком? Нашла время, сумасшедшая! — отчитывала ее Шьяма. — Если тайком, то надо приходить в ночное время. Днем-то разве приходят? Тут через два дома от меня целыми днями торчит твой отец. Тем более твоя сестра и ее муж целыми днями шастают по кварталу и все подозревают меня — будто это я куда-то тебя спрятала.

Басанти молча стояла и, не спуская глаз с ее сердитого лица, устало улыбалась.

— Где твой муженек-то? По-прежнему небось в общежитии работает?

— Нет, тетя. Он… его сейчас нет в Дели. Он уехал в свою деревню.

— Что? Уехал, говоришь, в деревню? А тебя что же с собой не взял?

Басанти промолчала.

— Когда уехал-то?

— Да несколько недель назад.

— А ты где живешь сейчас?

— Я?.. Жить мне сейчас негде, тетя!

— Как то есть негде? Что это значит?

— А это значит, что ночую я где придется. — И, как бывало прежде, Басанти рассмеялась.

— Он бросил тебя на произвол судьбы? Что случилось? Говори, да только правду.

Шьяма с самого начала заподозрила неладное. По выражению лица девушки она видела: Басанти что-то скрывает, и не успела та рта открыть, как Шьяма погрозила ей пальцем:

— Говорила я тебе или нет?.. Говорила, много раз говорила! А ты?

— О чем вы, тетя?

— О том, что парень, с которым ты водишься, очень нехороший человек. Говорила?

Низко опустив голову, Басанти не произнесла ни звука.

— Бросил на произвол судьбы, а сам, видите ли, отправился в деревню! Ну, как это называется, по-твоему?

Шьяма любила поворчать, но в ее тоне было всегда столько доброты, что девушка обычно сама приходила к ней со всеми своими заботами и печалями. И только сейчас, впервые за все время их знакомства, Басанти показалось, что тетя Шьяма получает какое-то удовольствие от того, что своим поведением Дину лишний раз подтвердил ее правоту.

— Денег-то он хоть оставил тебе?

Басанти промолчала.

Молчание девушки еще более утвердило Шьяму в ее сомнениях.

— Что же, муженек твой в отпуск уехал? — продолжала допрашивать Шьяма.

Басанти на какой-то миг заколебалась, но потом тихо проговорила:

— Нас выгнали из общежития, тетя.

— Выгнали? А почему?

— Потому что я тайком жила с ним там.

— А почему тайком? Замуж-то выходила за него?

— Замуж-то я выходила, да жили-то мы в мужском общежитии, а женщинам там жить не разрешается. Кто-то узнал и пожаловался…

Шьяме снова представился случай доказать свою житейскую мудрость.

— Если жена живет, за это с работы не выгоняют, — изрекла она. — Ну, рассказывай. Все как было. Свадьбу-то вы хоть справляли?