Извас Фрай - Книга Извращений

– Художник – дело говорит; он, наверняка – самый мудрый и самый опасный из нас.

– Вот только: он ошибся. Мы – не будем драться.

– Говори, – помашет пальцем Философ, – только за себя. Конечно, такие как ты – первыми в драку не лезут, а вынуждают других нанести первый удар. Правда, дружище?

Он повернёт голову к тебе, выставив в сторону Ника свои огромные кулаки. Ты, как всегда, дипломатично пожмёшь плечами.

– Сядь уже, Вооружённый и послушай: мне кажется, Художнику – просто действительно нечего сказать. Он – просто анализирует мнения других, но не имеет собственных. И ещё одна очень странная черта, которую я замечал за тобой, Художник: из малого и большого – ты всегда выбираешь малое – почему?

Ты засмеёшься.

– Я отвечу анекдотом – так будет легче всего. Вот: мальчик заходит в парикмахерскую. Парикмахер, давно знающий мальчика, говорит своим клиентам: «Смотрите: это – тот самый «самый глупый мальчик на свете», о котором я говорил. Из доллара и двадцати пяти центов – он всегда выбирает четвертак. Смотрите». Парикмахер протянул руку к мальчику. В одной был доллар, в другой – двадцать пять центов. «Что ты выберешь?» Мальчик взял маленькую монетку и все присутствующие рассмеялись. Мальчик ушел. Затем, один из посетителей догнал его и спросил, почему из большего и меньшего – тот выбрал меньшее? «Потому что, – ответил мальчик, – когда я возьму доллар – игра закончится». Вот это – и есть моя позиция, Ник. Всё ясно или повторить?

Ник несколько раз кивнёт и покачает головой.

– Мощно.

– Это – принцип homo-gamer, который сформулировал и вывел на четырёх сотнях страницах один финский социолог, – отмахнётся Вооружённый Философ, – я читал об этом. Интересно – но не более того.

Ник покачает головой, сощурив нижнюю губу и пару раз хлопнет в ладоши.

Игры, как социологическое, а не как психологическое явление – вот ещё одна причина революции. Впрочем, не будем забрасывать в далёкий чулан и теорию о том, что само ваше правительство ставит вам подножки и палки в колёса.

Вокруг: будет играть музыка. Темноту будет разрывать – лишь блеклый неоновый свет вдалеке. Музыкант и Философ – вновь начнут о чём-то возбуждённо спорить. Ты мог бы вмешаться и сказать парочку своих слов, но вместо этого – просто обратился к Нику:

– Если кто-то не согласен с твоим мнением – не стоит из-за этого переживать. Тебе не обязательно переубеждать Философа или кого-либо другого – что тебе и не удастся. Тебе, Ник, не обязательно думать о нём: о том, как это неправильно или какой он неправильный. Тебе не обязательно думать о том, что ты можешь ошибаться; тебе необязательно нужно сомневаться в своих собственных взглядах, только потому, что кто-то другой думает иначе.

Вы будете сидеть пьяные и наслаждаться жизнь и победой; а ты – всё будешь говорить:

– Если кто-то высказал тебе своё мнение, просто прими его, как некое мнение другого человека. В мире: огромное количество разных точек зрения – и нельзя переживать из-за каждой.

– Точки зрения – они как звёзды в ночном небе, – скажет Философ, – сияют… Так выпьем же за это.

Ник будет слушать тебя через слово; что и говорить: вино – лучше любых слов.

– Слушайте, – скажешь ты, – кто сам говорил, что у нас есть только это мгновение?! Так, какого хрена мы тратим его на философию?! Кто будет танцевать!

Услышав эти слова, ди-джей переключит музыку с бородатого жирного блюза на зажигательный фокстрот.

Ты выйдешь на танцпол и подойдёшь к одинокого вида женщине, которую видишь в первый раз; ты предложишь ей потанцевать с тобой.

– Я, вообще-то, не одна. Мой парень в баре, – она повернёт голову в сторону бара, выискивая кого-то глазами, – а впрочем, да пошел этот мудак туда, откуда он вылез. Пойдём.

Ты возьмёшь её. И с первых секунд, с самых ранних твоих прикосновений к ней и движений – она поймёт, кто стоит перед ней. И больше – она ничего не сможет сделать. Только отдаться тебе – и полностью оказавшись в твоей власти, она пойдёт за твоими движениями. А ты поймёшь: вся твоя сила и уверенность теперь – зависят от одной неё. С ней – ты мастер; без неё – ничто. И ты – никогда не перестанешь удивляться, какую власть над мужчинами имеют женщины, которые следуют их движениям и идут за ними. Ты поймёшь: какими бы они ни были – женщин нужно опасаться.

Так будет длиться минут двадцать, пока будет играть музыка и продолжаться танцы; и ты – не заметишь ничего, что происходило вокруг. Резко, музыка станет невыносимо громкой. Но даже сквозь этот шум – ты услышишь: