Кимберли Белль - Лживый брак [Литрес]

– А что с ним?

– Ну, для начала, где он?

– В Орландо, на конференции. А что?

Мама выдыхает так громко, что у меня чуть не лопается барабанная перепонка, а ведь она всегда держит трубку подальше от головы.

– Ну слава богу! Я была уверена, что это не может быть твой Уилл.

– О чем ты говоришь? Кто не может быть?

Ответ мне расслышать не удается из-за крика заглядывающей в дверь старшеклассницы:

– Мистер Роулингс велел сказать вам, что опубликован список имен!

Она вопит так громко, словно я не сижу в комнате в метре от нее и не разговариваю по телефону. Я шикаю на нее и взмахом руки велю ей идти.

– Мам, давай все сначала. Кто не мой Уилл?

– По их данным, на борту того самолета был пассажир по имени Уильям Мэтью Гриффит.

Где-то внутри моего существа, в самой его первобытной глубине пульсирует мысль: «Это не мой муж». Мой Уилл летел на другом самолете, принадлежащем абсолютно другой авиакомпании. И даже если это было бы не так, мне бы уже позвонили из «Либерти эйрлайнс». Они бы не стали публиковать его имя, не известив сначала меня – его жену, его самого любимого человека на планете.

Но прежде, чем я успеваю сказать все это маме, на второй линии раздается сигнал вызова. Слова на экране заставляют мое сердце замереть.

«Либерти эйрлайнс».

Трясущейся рукой я сбрасываю мамин звонок и отвечаю авиакомпании.

– Алло? – В горле у меня пересохло, и поэтому голос звучит тихо и хрипло.

– Добрый день, могу я поговорить с Айрис Гриффит?

Я понимаю, зачем мне звонит эта женщина. Понимаю потому, как она произносит мое имя, по ее нейтральному тону и деловой интонации, и у меня перехватывает дыхание.

Но она ошибается. Уилл в Орландо.

– Уилл в Орландо, – слышу я свой голос.

– Простите… Этот номер принадлежит Айрис Гриффит?

Что, если я отвечу нет? Тогда эта женщина не скажет мне то, зачем она звонит? Она повесит трубку и позвонит жене другого Уильяма Мэтью Гриффита?

– Я Айрис Гриффит.

– Миссис Гриффит, меня зовут Кэрол Мэннинг, я звоню из компании «Либерти эйрлайнс». Уильям Мэтью Гриффит указал вас как контактное лицо в случае чрезвычайной ситуации.

«Уилл в Орландо. Уилл в Орландо. Уилл в Орландо».

– Да. – Я надавила рукой на живот. – Я его жена.

Я его жена. По-прежнему его жена.

– Мэм, с глубоким прискорбием сообщаю, что ваш муж был одним из пассажиров рейса 23, вылетевшего этим утром и потерпевшего катастрофу по пути из Атланты в Сиэтл. – Ее голос звучит механически, как будто она читает по бумажке. Как будто это Сири [1] Сири – вопросно-ответная система в iOS-устройствах. звонит мне, чтобы сообщить, что мой муж мертв.

Тело перестает меня слушаться, и я начинаю валиться вниз. Упав грудью на колени, я сгибаюсь пополам, словно сломанная ветка. От потрясения мне кажется, будто я получила удар под дых, и я со стоном выдыхаю.

– Я понимаю, что для вас это страшный удар, и заверяю, что «Либерти эйрлайнс» всегда готова оказать вам поддержку. Мы открыли телефонную и электронную горячие линии, по которым вы в любой момент можете с нами связаться. Информация на нашем сайте www.libertyairlines.com также постоянно обновляется.

Если она и говорит что-то еще, я уже не слышу ее. Телефон с грохотом падает на пол, а я сползаю с кресла и, сидя на полу посреди офиса, прямо на глазах у столпившихся в дверях школьников, рыдаю, зажав рот руками.

– Ох, Айрис. Я только что узнал. Мне очень, очень жаль. – В поле моего зрения появляются два ботинка большого размера.

Я смотрю на Теда сквозь упавшие на лицо волосы, на его озабоченно приподнятую бровь под пуделиными кудряшками и облегченно вздыхаю. Тед умеет решить любую проблему. Он что-нибудь придумает. Он позвонит кому-нибудь, кто скажет, что это был не тот Уилл, не тот самолет, а я – не та жена.

Я пытаюсь взять себя в руки, но у меня ничего не выходит, и только тут я замечаю, что в моем кабинете полно старшеклассников. До этого я слышу, как они толпятся в коридоре и, понизив голос, переговариваются, стараясь, чтобы их слова не долетали до моих ушей. «Муж… самолет… мертв…», я понимаю, что они слышали новости.

Нет. Сегодня утром, пока я наливала кофе в термокружки, Уилл смотрел в своем телефоне погоду в Орландо.

– Сегодня тридцать градусов, – сказал он, покачав головой. – А до лета еще далеко. Вот почему мы никогда не будем жить во Флориде.

Эва смотрит на меня глазами полными слез.

– Уилл в Орландо, – говорю я, и на ее лице отражается жалость.