Вадим Федоров - Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний

— А сам он это сказать боится? — прошипела она.

— Не боится, — спокойно сказал я, — он просто воспитанный человек и не может сказать тебе то, что скажу сейчас я.

И я сказал. Зло и матерно. Сам не ожидал от себя, что вспомню и применю такие обороты из своей хулиганской юности.

Татьяна окаменела. Лицо у неё пошло красными пятнами.

— Да как вы… да как ты… — запинаясь, что-то попыталась сказать она.

— Пошла вон, — перебил я её, — и чтобы я тебя тут никогда не видел.

Волосы у меня на голове встали дыбом. Глаза покраснели. Я оскалил рот, из которого полезли клыки. Кстати, это очень больно, когда надо, чтобы клыки выросли в течение нескольких секунд. Очень больно. Так, что я даже заскулил от боли. Или зарычал. Не знаю.

Потому что Татьяна после моего рычания очнулась, ткнулась было в закрытую дверь подъезда, взвизгнула, подпрыгнула и ломанулась через палисадник за угол дома.

Я спрятал клыки, закрыл рот, пригладил волосы.

Поднял голову. На балконе второго этажа стоял Гоша с отвисшей челюстью.

— Код у вас какой? — невозмутимо спросил я.

— 1942, — ответил Гоша.

Я вошёл в подъезд, поднялся в квартиру. Гоша позвонил на работу и сказал, что задержится.

Сели попить чай.

— А ты точно ангел? — спросил Гоша, косясь на меня.

— Точно, — ответил я и подал ему удостоверение, — вот тут написано. Ангел. Шестой. Дата, печать. Всё как полагается. Я могу даже карающий меч использовать, но это в совсем крайних случаях. Когда уже никакие другие методы не помогают и надо покарать. Вытащил меч — значит, руби.

— Понятно, — ответил Гоша, возвращая удостоверение, — только я бы и сам мог.

— Я с гарантией, — сказал я, — чтобы не возвращалась. А то у меня сейчас работа началась. Контролировать тебя плотно не смогу. Как бы ты обратно предателя в дом не привёл.

— Не приведу, — пообещал Гоша, — да и она вряд ли ещё попросится.

— Вот и правильно, — сказал я, — а то, бывает, человек поведётся на сказки про «явсёпонялаибольшенебуду», а через несколько лет всё возвращается на круги своя. Люди, они ведь постоянные. Их не переделать.

— Это я понял, — кивнул головой Гоша, — хотя желание начать с ней всё сначала было очень сильное. Я чуть не согласился. Но потом подумал, хорошенько подумал. И понял, что не смогу с этим жить.

— Молодец, раз понял, — похвалил я его, — но особенно не радуйся. Качать тебя ещё будет долго. От эйфории до лютой депрессии. Поэтому соблюдай все мои указания и про велик не забывай.

— Да как тут забудешь? — усмехнулся Гоша. — У нас это уже стиль жизни. Каждые выходные планируем, куда поехать. Жалко, зима скоро начнётся. Не покатаешься особо.

— Зимой есть лыжи, — возразил я ему, — или просто в спортзал на беговую дорожку или велотренажёр.

Гоша улыбнулся.

— Придумаем что-нибудь, — сказал он, — не переживай. У меня сейчас идей полно. От велопрогулок до новых моделей рубашек. Кстати, давай линию «Шестой ангел» замутим. Я думаю, эта тема будет интересна. Крылья там, лейбы, вышивка.

Я поперхнулся чаем.

— Боюсь, руководство будет против, — сказал, утирая рот салфеткой, — но я подумаю. Если что, мои шесть процентов.

— Договорились, — обрадовался Гоша. — Кстати, а почему Шестой? Что за фамилия такая?

— Это от предков, — сказал я, — в Тульской области они жили. Тут недалеко, Заокский район. Изначально фамилия была Шестов. А номер дома был шестой. И при переписи населения, ещё во время коллективизации, вместо Шестовых записали Шестой. Не совсем грамотный писарь был. Из красноармейцев. И даже бумагу выдали. Семья была зажиточная. И когда пришли раскулачивать Шестовых, мой прадед достал бумагу и сказал, что они Шестые. Раскулачивальщики со списками сверились — нет таких. И ушли. А фамилия осталась.

— Интересно, — сказал Гоша, — а я о своих предках не много знаю.

— Вот и займись этим как-нибудь, — посоветовал я ему.

После чего поблагодарил за чай, оделся, сел в машину и уехал обратно в Москву. Там меня настигло сообщение от Референта М: «Шестой, вы где шляетесь? Почему не на месте?»

Я честно ответил: «Перепутал рейсы, искуплю, не сердись, целую, Шестой».

А потом я улетел в Новосибирск, где и провёл зиму, а потом и весну, склеивая разбитые судьбы.

По вечерам я, как обычно, созванивался или списывался с Гошей. Уже не каждый день. Но раз в неделю обязательно.

Его развели. Квартиру они поделили на две однокомнатные. В разных концах города.

Татьяна, по слухам, уехала в Москву. Но мой подопечный уже не интересовался её судьбой.