Маша Трауб - Любовь со странностями и без

Аня очень надеялась, что от нее скоро откажутся. Часто ведь так бывает – не сошлись характерами, нет очевидных успехов, ученицы то болеют, то ленятся, то капризничают. Но девочки оказались усердными, Аню как педагога они немедленно полюбили и стали делать успехи. К тому же не опаздывали, не болели и не уезжали на каникулы. Аня спрашивала у Вселенной, за что ей такое, но Вселенная молчала. Она довела учениц до экзамена, который обе блестяще сдали, и выдохнула. Родители сказали, что в случае чего будут звонить. Аня покорно улыбнулась.

Наконец наступило счастливое для нее время – она полностью посвятила себя Анфисе. Возила ее в школу, потом в музыкалку, ждала в коридоре, как обычная мама. Чередой шли конкурсы, на которых Анфиса успешно выступала, а Аня сидела в зале и радовалась за дочку. Опять же, как обычная мама. Вселенную она поблагодарила за исполнение мечты и снова попросила работу – не для себя, для мужа. Нужны были деньги на новую скрипку, Анфиса росла. Аня мечтала купить дочке хорошую, дорогую скрипку, о чем и сообщила в послании Вселенной.

И Вселенная немедленно откликнулась, но опять все перепутала. Аня сидела в коридоре музыкалки, потом решила прогуляться – книга, которую она читала, закончилась, а ждать Анфису предстояло еще часа полтора. И Аня пошла бродить по коридорам. Каким-то непостижимым образом она набрела на дверь в полуподвальном помещении. На двери было написано – музей композитора, ну, допустим, Иванова. Музыкальная школа носила имя этого замечательного и пусть не столь широко, но известного композитора, который, впрочем, никогда не был в этом городке и к этой школе не имел никакого отношения.

Аня толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, и вошла в музей. Две комнаты. На стенах – выцветшие распечатки партитур, фотографии из Интернета, афиши оттуда же. Ни одного подлинного экспоната, естественно. Но здесь было тихо и на удивление тепло, хотя в коридорах всегда гуляли сквозняки. Аня присела на стульчик и взяла книжку – биография Иванова. Вдруг дверь осторожно приоткрылась, и в комнату, пятясь, вошла женщина. Поскольку такая попа была только у одной женщины во всей музыкалке, Аня без труда узнала директора Софию Ивановну.

– Ой, кто здесь? – воскликнула та.

– Здравствуйте, София Ивановна. Простите, я случайно зашла. Дверь была открыта. Тут тепло. И сквозняков нет, – начала оправдываться Аня.

– А я тут от родителей скрываюсь и чай пью, – вдруг призналась директриса. – Хотите чай с сушками? Сушки с маком. Мне конфеты нельзя, а сушки можно. Я их очень люблю. А все конфеты дарят. Ну почему нам, педагогам, дарят конфеты? Мы же не врачи. Вот лучше бы сушки подарили. Странно, что вы здесь оказались. Никто про эту комнату не знает.

– Вы меня не помните? Я Анна. Приезжала к вам, когда музыковед дочь привозил. Вы еще остались мной недовольны. А потом нас Эмилия Леонидовна взяла.

– Конечно, я вас помню прекрасно. Но не помню, чтобы была вами недовольна! Хотя у меня бывают скачки настроения. Не принимайте на свой счет. Проблемы с ногами. Варикоз. Язвы открываются. Мне тогда больно было. Даже стоять не могла. Сейчас опять приступ. Вот прихожу сюда – отсидеться. У меня сахар зашкаливает. Слышала вашу девочку. Очень хорошая девочка. Не сердитесь на меня за тот случай. Когда ноги болят, я сама себя иногда не слышу.

– Хорошо, – улыбнулась Аня. – А здесь на двери написано, что музей.

– Это музей? – Директриса сделала жест, означавший – посмотри на стены. – Я хотела сделать, но ни сил, ни желания, если честно. Устала я. Нехорошо так говорить, однако бывает. Надо операцию делать, а у меня времени нет.

– Но ведь можно здесь прибрать, расставить партитуры по-другому. Вот эти репродукции вообще лучше снять. Знаете, я была в музее Моцарта. Там стоит стул и подпись – стул времен Моцарта. Или стол времен Моцарта. Здесь можно так же сделать. Поискать предметы быта времен Иванова. Комната ведь большая, если шкаф выбросить.

– Гениально, – сказала, подумав, директриса. – Вот вы этим и займетесь!

– В смысле – я?

– В прямом! Вы ведь не работаете?

– Нет.

– Ну и какой толк без дела торчать в коридоре? Ждать просто так! Займитесь делом!

– Я не очень… хочу.

– Бросьте, мало ли я что хочу, что не хочу. У вас, напомните, какое образование?

Ане пришлось признаваться про консерваторию.

– Тогда я вообще ничего не понимаю! Нам не хватает концертмейстеров, преподавателей, а вы сидите в коридоре? Как вам совесть позволяет?