Вячеслав Солдатенко - Когда утонет черепаха

– Не сомневаюсь.

– Сколько ты можешь меня ждать?

– Разумеется, вечность.

– Надо поточнее. Это сколько в годах?

– Лет пять. Но хотелось бы уложиться в год. Потом начну тайно приезжать к тебе. А ты – ко мне. Тоже тайно. А потом уже и явно.

– Если я буду страдать с нужной силой, а ты будешь вести себя как полный импотент, он смягчится за полгода.

– Моя мученица! Только ты уж страдай повыразительней! Без тебя ничто не имеет смысла.

– А если ты не будешь вести себя как импотент, я приеду с папой и мы вместе оторвём тебе смысл твоей никчёмной жизни.

На этот диалог у влюблённых ушло три минуты. Оставшиеся семь минут они целовались. Выходя, Хельга обернулась.

– Так хорошо всё было! Надо же было испортить! Зато не скучно! Всё, пока. Люблю тебя!

И выпорхнула.

Ларсену пришло в голову, что генерал пошутил. Просто захотел вернуть дочь таким диким способом. Отцы дочерей бывают странными. Однако утром капитана не пустили в управление. Начальник охраны лично вышел к проходной и всё объяснил. Генерал Лаас велел не впускать.

– Так и сказал?

– Не совсем. Вот точные слова. Через пять минут после вашего входа в управление он лично натянет мой зад на мигалку и в таком виде будет ездить по городу. Не было похоже, что это аллегория или юмор.

– Но у меня там вещи! Набор для педикюра! У меня отрастают адские копыта, мне надо их пилить каждый день!

– Господин генерал сказал, вам всё передадут вместе с компьютером.

Вещей капитан не дождался. В хозчасти сообщили: шесть коробок и компьютер отвезли в полицейское отделение острова Муху. Там уже ждут прибытия нового начальника. В опустевшей своей квартире Том отключил воду, газ и электричество. Вынес мусор. Ключи отдал соседу. Сосед спросил, можно ли пустить в квартиру родственницу. На выходные. Племянница из деревни. Том кивнул.

– Когда будете с племянницей скакать, держитесь левого борта кровати. На правом ямы в форме одного дорогого моему сердцу зада.

Сердечное нытьё немного унялось. Капитан не прочь был доказать, что может любить. Не вообще, а именно одну женщину, достаточно долгий срок. Хельга пришла к схожей мысли. Ей тоже хотелось испытаний и счастливых слёз в награду. Оба втайне надеялись на чудо. Их чистая любовь заслужила скорейшего доступа к пороку. Тем более папа очень добрый, если с ним перестать разговаривать. А если ещё и плакать, то самые стальные папы плавятся и текут куда надо. Для ускорения процесса Хельга обещала звучно рыдать по ночам. Так, чтобы отец слышал. Наверняка же он может повлиять на решение люстры. Том сказал, есть вероятность, сам генерал и подсказал люстре идею ссылки. Значит, может подсказать и отмену.

Посмотрел свои новые документы. Он больше не капитан Том Ларсен. Он теперь штаб-сержант Хуго Пруст. Унизительно.

Автобусное путешествие по Тихим странам невыносимо в трезвом виде. Только отъехали, карманная фляжка закончилась. Том подошёл к водителю, потребовал остановиться у магазина и дождаться. Иначе, сказал, застрелю. И подмигнул.

Литр виски ускоряет время, но не улучшает пейзаж. Лес, поля, всё плоское как ладонь и такое же скучное. Иногда только дорога выбегала на берег, а уж с морем любой пейзаж прекрасен.

Парома Ларсен не запомнил. На место службы он прибыл готовым ко всему, кроме ходьбы. Его встретил капрал размером с крупного лося. Свежий воздух и здоровые продукты – основа успехов в животноводстве, подумал Ларсен. Взгляд капрала светился.

– Приветствую, господин штаб-сержант. Хорошо ли доехали?

– Угу.

– У нас запланирован ряд мероприятий…

– Угу.

– Но мы их, наверное, отменим?

– Правильно.

– Не нужна ли помощь с ужином?

– Скажите честно, капрал, где я?

– На острове Муху.

– А вы читали Данте, капрал? Там восьмой круг ада вот точно так же выглядит. Темно и холодно.

– У нас в участке Данте нет. Только устав.

– В уставе тоже должно быть это описание. Кстати, устав тут очень уместен. Даже органичен.

…Кликнув на помощь прохожего, капрал зафиксировал сержанта в вертикальном положении. Нести тело в контору смысла не было. Тома долго тащили до какой-то сторожки и там оставили на топчане. Раздевать не решились.

Ларсен проснулся в темноте. Не понимал, ночь ли это, каземат или слепота. Он помнил встречу на автовокзале и чьи-то крепкие лапы. Куда его сдали на хранение и где сейчас встречавшие ангелы – непонятно. Ларсен встал, выставил перед собой руки, пошёл осторожно, но всё равно бился о препятствия деревянные, иногда железные. Бранных слов при этом избегал. Многие только в чистилище и начинают добродетельную жизнь. Нащупал включатель, со стоном огляделся. Деревянный дом в северном стиле. За окном темнота, абсолютно чёрная краска. Скорее чтобы согреться, чем из любопытства, Ларсен пошёл изучать свой каземат. Два помещения. Которое с кроватью, соответственно, спальня. А которое с краном, это универсальное, – кухня, гостиная, прихожая, немножко склад. Ещё в доме была душевая, отгороженная от унитаза кокетливой занавеской. Если открыть душ, из трубки наверняка пойдёт снег. За душем ещё банька, в ней можно хранить скоропортящиеся продукты.