Виктор Пелевин - Тайные виды на гору Фудзи [litres]

– Да, – ответила Таня. – Конечно.

– Теперь скажи, что проходит через обычный колодец?

– Веревка, – сказала Таня, – я уже поняла. Но почему это веревка смерти?

– Жизнь и смерть неотделимы друг от друга. Где одно, там и другое. Сейчас я объясню, как древние охотницы представляли себе мир. А потом добавлю свой комментарий. Смотри…

Кларисса поднесла два шоколадных пальца к своей чашке, взялась за нитку от пакетика с чаем и потянула ее вверх. Сначала над чашкой распрямилась нить, а затем из ярко-зеленой жидкости вылез шелковый мешочек с чаем. Почему-то Тане показалось, что это похоже на аборт.

– Охотницы верили, что через каждый колодец жизни проходит веревка смерти. Вместе они создают баланс живого и мертвого. Пройдя через женскую матку, веревка смерти уходит к центру Земли, где живет Священная игуана. Игуана тянет веревку к себе. К Священной игуане сходятся все веревки всех женщин. Думай о ней как о такой мировой паучихе наоборот.

– В каком смысле наоборот?

– В том, что она не испускает из себя паутину, а втягивает.

– А почему такое мрачное название? – спросила Таня. – Почему смерть?

– К веревкам смерти привязаны обсидиановые крючья, которые каждый месяц разрывают женскую матку, чтобы кровь лилась к центру Земли. Игуана питается женской кровью. Но когда в женском теле возникает новая жизнь, Священная игуана на время перестает тянуть веревку смерти к себе, чтобы жизнь могла развиться, оформиться и появиться на свет. Потом игуана опять начинает тянуть веревку, и женская кровь льется на землю снова…

– Мрачно, – сказала Таня. – Но похоже. А что такое игуана?

– Это американская ящерица. Я тебе покажу фото.

– И что дальше? – спросила Таня.

– Осознав, какая могучая космическая сила проходит через их тела, охотницы древности задумались – а нельзя ли получить власть над этой силой? Они принимали пейотль и аяхуаску, путешествовали к центру Земли и общались со Священной игуаной. Некоторым охотницам удавалось убедить игуану отпустить проходящую через них веревку. В те времена это было проще – охотница могла возместить свою кровь мужской. Жертвоприношения мужчин на древних пирамидах происходили именно по этой причине.

– А как охотницы узнавали, отпустила их игуана или нет?

– Если игуана отпускала охотницу, месячные у нее прекращались.

– Совсем прекращались?

– В те времена да. Но в наше время это происходит только с самыми сильными охотницами. У большинства циклы начинаются снова через месяц, два или три. Старые охотницы говорят, причина в том, что мы больше не можем замещать свою кровь мужской. Пока что, во всяком случае. Поэтому мы должны выплачивать свой долг игуане даже после того, как она нас отпускает.

– А какая тогда разница, отпустила игуана или нет?

– Большая. Если игуана тебя отпустила, веревка смерти оказывается в твоих руках.

Таня усмехнулась.

– И что с ней делать? Белье сушить?

– Нет, не белье, – спокойно ответила Кларисса. – Получив власть над веревкой смерти, охотница обретает великую силу. Она становится игуаной сама.

– Что, превращается в ящерицу?

– Нет, – улыбнулась Кларисса. – Она становится игуаной в переносном символическом смысле. Вот как король Ваканды называется черной пантерой. Или как нативные американцы считали себя орлами, бизонами или речной форелью. Ты понимаешь, что означает стать игуаной?

Таня отрицательно помотала головой.

– Это значит, что меняется направление, в котором веревка смерти движется сквозь тело охотницы. Она теперь втягивает веревку в себя. Крючья больше не рвут ее матку. Они тянут к ней все то, на что она начинает охоту. Великая сила, создающая мир, оказывается у нее в подчинении и служит ей. Вот в чем смысл.

– Это и есть pussyhook?

– Да, – сказала Кларисса.

– И что им можно цеплять?

– Да что хочешь. Смотри…

Она кивнула на соседний столик, где сидела компания из трех мужчин – тех самых, что засмеялись, когда Таня провозгласила себя матерью мира. Они поедали стейки и запивали их темным пивом из высоких бокалов.

Вдруг один из них замер, моргнул несколько раз – и в два приема выплеснул свое пиво на спутников: полпинты на одного и полпинты на другого.

Раздались крики и мат.

– Не глазей на них, – прошептала Кларисса. – Не привлекай внимания.

– Это сделала ты?

Кларисса кивнула.

Когда Таня снова подняла глаза, хуемрази, переругиваясь, шли к туалету. Выплеснувший пиво бежал последним, махая руками и что-то лопоча. Один из облитых остановился – и с размаху заехал ему кулаком по щеке. Таня услышала тихий, но крепкий звук удара и снова опустила глаза.