Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Надо на третий этаж бежать. Ебаный в рот! Я так и буду тут здесь все эти два часа по этажам, как заведённый, шнырить? По лестницам прыгать и скакать? Как какой-то, блядь, гигантский кузнечик. Как попрыгунья-стрекоза. «Ну, как Ваше путешествиеце, многоуважаемый Олег Викторович? Понравилось? С пользой хоть время-то там провели?» — «С пользой, блядь! Превосходно-с!» Ебаный в рот! Нет, ну я просто охуеваю! Я просто, пр-росто охуеваю!! Это что же такое делается-то!?

Между вторым и третьим этажом Красина вдруг окликнули.

— Привет, Олег! — перед ним стоял один из его институтских приятелей. Как нарочно, тот самый Жэка, через год погибший в автокатастрофе. Бог ты мой! Сгинь! С нами крестная сила!

— Привет, Жэка! — с трудом заставил себя произнести Красин, еле удерживаясь от инстинктивного желания перекреститься.

— Чего ты на меня так смотришь? — удивленно переспросил приятель.

— Д-да… Д-да…н-нет…н-нич-чего… Ничего! Нормально всё! Нормалёк! Всё путём!

(Чёрт! Как там тогда разговаривали-то? Какими выражениями? Идиомами? «Нормалёк» — это откуда? Оттуда или отсюда? Может, лучше одним матом? Он-то уж точно не менялся.

«Да хуйня! Не бери в голову! Заебись всё!»

Хотя, «не бери в голову»… Черт! О чём я опять думаю!!?? «Оттуда»!.. «Отсюда»!..

И, кстати, насчет «заебись». Так я, похоже, сегодня и не «заебусь», если так и дальше пойдет. Вот меня заебут, это точно. Уже, блядь, заебали! Я тут прямо, как Руслан вокруг Головы, битый час уже тусуюсь. «Еду-еду не свищу, а наеду не спущу!» Только с точностью до наоборот. Свищу-свищу да всё никак не поеду. Никак не «спущу». Никак у меня не возьмут… в…голову.

Тьфу!! Тьфу! Тьфу! Тьфу! Изыди!! Хватит болтать. Хватит!!

Пора бы наконец и делом заняться. Наехать и спустить хоть разочек. В отличие от этого импотента Руслана. У которого, вероятно, просто не стояло. Вот он Голове и плачется. Помоги, мол! А то я в постели чего-то последнее время все только еду-еду, да никак не доеду, никак у меня не встанет; а если и доеду, если и встанет иногда случайно, так всё равно никак не кончу. Не спущу. Ну, а та, вместо того, чтобы взять!.. да и… помочь человеку, смеяться над ним начала. Ну, слово за слово… Да-с… Смешно. Юмор, блядь. В коротких штанишках. Это я юморист такой. Свистун. Как Соловей-разбойник. Свищу-свищу…)

— Извини, Жэк. Я тут спешу сейчас. (Ирочку трахать!) Потом поговорим. (В аду!)

Приятель как-то странно на него посмотрел, потом перевел взгляд на стоявшую рядом нечеловечески просто прекрасную Иру, но ничего не сказал. Впрочем, Красин о нем уже почти забыл. Сразу же, как только отвернулся. Некогда! Не до привидений ему сейчас. Недосуг. Не-до-суг.

Хотя, конечно, есть во всем этом что-то странное. Противоестественное. Такое событие, путешествие в прошлое, в другой мир, а я только о том думаю, как бы бабу здесь отодрать. Пусть даже и давно и страстно желанную и горячо любимую. Неужели у меня других интересов нет? Более высоких, важных, что ли?.. Как-то это даже оскорбительно…

А какие «другие интересы»? Конечно, нет! Любовь! любовь!.. Любовь-морковь, сунуть-вынуть ─ самое главное в жизни. «Aimons, dansons et chantons». «Любим, танцуем и поём». Это и есть жизнь. Всё остальное понты. От лукавого. А!.. там ещё «buvons», кажется, есть. «Пьём». Если я французский, конечно, не совсем ещё забыл. Тоже правильно… Но, в любом случае, сначала «aimons»! Аimons! aimons! аimons! Чем больше, тем лучше. А потом уже всё остальное. Все эти chantons и dansons. Потом уже споём и спляшем. На радостях, что дала наконец. На-конец… Хм?..

Ёббанный в ррот!! Да я, оказывается, просто болтунишка какой-то! Словесный пачкун. Полоскун-потаскун. У меня просто речевое недержание, понос какой-то словесный тут начался! Умственное, блядь, отравление. Акклиматизация во времени. Болезнь всех путешественников и туристов. О чем-то несвежем, наверное, подумал. О всех этих зомби, к примеру, какими они все симпатичными лет через 20 станут… Всё! ВСЁ!!! Всё.

Теперь только трахаться. Трахаться, трахаться и трахаться! Как завещал великий Ленин. И никаких гвоздей! Как добавлял Маяковский.

Правильно. Насчет гвоздей надо повнимательней. Трахать-то её на столе наверняка придется. А где же ещё? Ну, или на стульях. Да нет, о чем это я! На каких ещё стульях? «Какая ещё собака?» Разъедутся ещё в самый ответственный момент. Сломаешь себе… чего-нибудь. С дури. Вот только этого, блядь, мне здесь и не хватало! Как это говориться? «С дури можно и хуй сломать»? Во-во!

Можно. Свалившись со стульев. Ничком. Как перевернутый Буратино. Колдуну потом будет стыдно в глаза смотреть. «Ну, как Ирочка?» ─ «Да я там… видите ли…»