Михаил Кузнецов - Зацеп

— Ты ночне без дома да совсем один остался.

Денис всё глядел, щурясь, на воду, и становилось неспокойно от неподвижности его взгляда.

— Пусть и один. Огазло мне в городе, Динька, не могу… Взял вчера билет на поезд и всю ночь горел без сна.

— А хочешь, со мной пойдем? — спросил Денис.

Окоченевшими пальцами я развязал шнурки, снял туфли. Еще раз взглянул наверх — было ли вообще на том небе солнце? — и поднялся, приняв его слабую помощь.

Мы зашли в реку, и ноги Больно свело судорогой.

— Погоди, — услышал я свой голос, — дай попривыкнуть.

Но Денис хищно тянул меня глубже.

— Обожди!

Посыпался крупный дождь. Смыло цвета, закипела река, и края ее растворились за парной завесой. Воздух вмиг пропитался этим паром и свежим запахом земли. Я вбирал его жадно и часто, пока дыхание не остыло и грудь не начало саднить.

— О-о-о, — застонал я. — Отпусти! Да что это я?!

Рывком я освободился от его хватки, удивившись, как легко Денис выпустил мою руку. Мертвое лицо его скривилось от непонимания.

Я вышел на берег, поднял туфли, и, отряхнув их со стуком, затолкал в карманы пиджака.

— Отстроюсь! Заживу! — крикнул я высоко.

И побрел отчего-то счастливый, озираясь на речку, на берег с рыхлыми стогами ветлы, на белесую, тающую на пару фигуру мальчика. Перескочил через насыпь, сбежал в поле и уже не сбавляя ходу несся по своим заливным лугам, по единственно верной узкой тропе, изрезанной змейками велосипедных шин. Мои ладони ласкали метелки ежи, и поле приятно звенело под ливнем.

Внезапно я почувствовал укол. Все мускулы сжались от Боли, и я хромой повалился в траву. Я задрал ногу к лицу. Из ступни, ласково побрякивая, свисала ржавая блесна. Крючок глубоко ушел под кожу, и вытащить его без муки было невозможно. Я смахнул со лба капли и громко, радостно засмеялся. Жерех клюет хорошо на такую блесну.