Юрий Корчевский - Выбор всей жизни

– Иногда это важно.

– Я рад, что вы меня поняли. Удачи!

Николай вышел в коридор и уселся на банкетку. Нечто подобное он и ожидал услышать. Тонкостей он не знал, поскольку кардиологией не занимался, но в общих чертах в институте изучал. Конечно, наука не стоит на месте, изменились методы диагностики, появились новая аппаратура, инструменты, лекарства. Но в общих чертах обстановку он представлял, был расстроен и подавлен. А главное сейчас – он не представлял себе, как всё это преподнести Наде, чтобы она не впала в истерику. Ситуация нехорошая, дочку жалко. Ведь кроха совсем ещё, даже, по церковным меркам, невинная, не научилась ещё лгать и совершать даже мелкие грешки. За что её-то Господь наказал? Уж лучше бы его… Легче самому перенести болезнь, чем видеть, как страдает твоё ни в чём не повинное дитя.

Николай вздохнул и тяжело поднялся с банкетки. Есть цель, есть пути – надо взять себя в руки и сделать всё возможное и невозможное, чтобы вылечить дочь. Читал он уже вчера в Интернете о пороках. В случае с его дочерью при своевременно сделанной операции возможно полное выздоровление. Но! Хирургия никогда не была делом абсолютно безопасным, и он прекрасно это знал. Пациенты умирали иной раз от простых и, казалось бы, обыденных операций, вроде аппендэктомии. Неверно рассчитанная доза при наркозе, индивидуальная непереносимость препарата, топографически неправильное положение органа и множество других мелких причин, которые, складываясь одна к другой, приводили к фатальным для пациента последствиям. И кто бы что ни говорил, даже у выдающегося врача есть своё маленькое кладбище. Жестоко? Но мир таков.

Когда он пришёл домой, Надя ни о чём не спрашивала. Она просто сидела с дочерью на руках и глядела на Николая, и тому казалось, что взгляд её проникает насквозь. Он уселся на диван рядом с женой. Все те слова, которые он подбирал, когда ехал сюда, сразу вылетели у него из головы.

– У Насти порок. Надо оперировать в Москве. Шансы на полное выздоровление есть, если не затягивать ситуацию.

Надя по-прежнему сидела молча, и Николай обеспокоился – услышала ли она его? Но жена тихо спросила:

– Когда едем?

– Завтра иду на работу, беру очередной отпуск, потом еду на вокзал за билетами. Беру купе целиком, чтобы не мешали. Ты собирай вещи. Если что упустишь, не беда. Деньги есть, всё на месте купим.

На следующее утро директор клиники схватился за голову, когда увидел заявление Николая на отпуск.

– Без ножа режешь. Савельев со вчерашнего дня на больничном, а теперь вот ты… Повременить никак нельзя?

– Не могу, у дочери проблемы. В Москву еду, в кардиоцентр.

– Вот как? – Директор подписал заявление. – Иди в кадры, пусть приказ пишут. Остановиться в столице есть где?

– В гостинице.

– Сейчас я тебе адресок дам, и телефон – как раз на Рублёвке.

– Спасибо.

И потом полдня суеты: передача пациентов другому хирургу, отдел кадров…

Около полудня он освободился и сразу поехал на вокзал. Купил четыре билета, купе полностью. Правда, билетный кассир упиралась:

– Давайте документы на четвёртого пассажира.

– Не будет его, просто хочу купе целиком занять.

Кассирша билет выдала, но буркнула:

– Дворяне завелись…

Николай в ответ лишь молча пожал плечами. Не объяснять же ей, что грудному ребёнку сейчас только не хватает заболеть гриппом или ещё чем-нибудь. Тогда поездка сорвётся – с простудными или инфекционными заболеваниями в отделения хирургического профиля пациентов не берут.

Надя была уже готова. Большая спортивная сумка была набита в основном детскими вещами.

До отъезда оставалось ещё несколько часов, и Николай подготовил свои вещи, принял душ, проверил документы – в спешке можно было забыть медицинские заключения.

– Надя, ты вздремни немного, поездка лёгкой не будет.

– Коля, ни спать, ни есть не могу, кусок в горло не лезет.

– Постарайся держать себя в руках. Ребёнку от этого лучше не будет, да ещё и молоко может пропасть.

– Какие-то вы, мужчины, бесчувственные, как танки.

Николай промолчал. У обоих нервы на взводе, и для скандала, истерики – естественно, со стороны Нади – достаточно небольшой искры. А им сейчас, наоборот, собраться надо. А то, что он со стороны выглядит спокойно – так мужчина не должен впадать в панику, плакать. Конечно, внутри чувства бушуют, мозги лихорадочно работают, но мужчина должен держаться молодцом, а, глядя на него, и жена успокоится.

Оказавшись в вагоне, они расположились на ночлег. За окном уже стояла непроглядная темень, только мелькали огоньки пролетающих мимо полустанков.