Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

– Мне неудобно говорить по телефону, – сказала она, неожиданно приняв решение. – Встретимся завтра. Приходи ко мне в офис и попроси, чтобы меня позвали. В час дня.

Мэдди повесила трубку и снова выглянула в окно: вывеска над баром через дорогу светилась яркими, разноцветными огнями. Странное продолжение истории, все в ней кажется необычным.

Мэдди поднялась, надела жакет, висевший на спинке стула, и сняла пальто с крючка у двери. Оставаться не имело смысла – она уже не сможет ничего сегодня сделать. Скажет коллегам, что плохо себя чувствует, – это соответствовало действительности. Блейк все поймет, он ведь сам убеждал ее оставаться дома столько, сколько нужно. Они знакомы много лет – Мэдди работала на него с тех пор, как он основал свою компанию «Агентство организации мероприятий Блейка Смита». Они были и друзьями, и коллегами. И она доверяла ему как себе самой.

У Мэдди был симпатичный четырехэтажный дом в викторианском стиле в районе Брук-Грин. Летом у свежевыкрашенной темно-серой входной двери цвели розы, а окно украшал большой ящик с цветами. От станции метро «Хаммерсмит» до дома было всего десять минут пешком, а до «Кенгсинтон-Хай-стрит» по расписанию ходили автобусы.

Она жила в этом доме уже три года. Он обошелся недешево, зато здесь отлично размещались она, Фиби и няня Джесс. Мэдди очень любила его. Дом был вытянут в высоту, площадь комнат была небольшой, и полтора года назад она перестроила чердак. Также ремонту подвергся цокольный этаж. Она заменила окно на переднем фасаде на большее, а со стороны сада поставила французские окна, и в помещении сразу стало больше света. Фиби использовала его как игровую комнату, и там же они смотрели телевизор. Мэдди пришлось взять в банке крупную сумму, чтобы оплатить переделку, но в тот момент дела на работе шли отлично, и она не сомневалась, что сумеет вернуть кредит. Жаль, что сейчас все изменилось.

Мэдди сбросила туфли на высоких каблуках и поднялась к себе, чтобы сразу переодеться. Фиби и Джесс должны уже скоро вернуться. Спальня Мэдди в передней части дома была ее убежищем, местом, где она отдыхала и расслаблялась: светло-кремовые стены, белый потолок, много дерева. На полу лежал пушистый белый ковер, а два больших панорамных окна выходили на узкую улицу. Но самой главной ценностью спальни являлась кровать – самая большая, что ей удалось найти, и самая удобная на всем белом свете. Они с Лео очень любили ее. Присев на краешек кровати, Мэдди загрустила – сможет ли она снова стать счастливой?

Как радовалась Фиби, когда, проснувшись утром в субботу или в воскресенье, прибегала в спальню и видела там отца! Взвизгнув от счастья, девочка запрыгивала на кровать и обнимала его. Часто он, четко выговаривая слова, читал книги, которые покупал специально для нее. Он умер, так и не дочитав дочке «Маленький домик» Лоры Инглз Уайлдер.

Обычно утром в выходные они никуда не торопились и вставали не раньше одиннадцати, а иногда даже позднее. Потом шли в маленькую кофейню за углом, где готовили самые вкусные круассаны, горячий шоколад и капучино. Фиби рассказывала Лео о том, как у нее дела в школе, а Лео – о разных мелочах. Гобоист его оркестра влюбился в первую скрипку и постоянно бросает на нее томные взгляды, а певица, исполняющая партию Виолетты, чуть не упала со сцены во время репетиции. Фиби обожала эти истории: она громко хохотала, дергала отца за рукав и просила: «Папа, расскажи еще!»

Мэдди потянулась за подушкой, лежавшей у изголовья кровати, и крепко прижала ее к груди. Все здесь напоминало о Лео, каждая вещь, куда ни взгляни, была с ним связана. Даже подушки, чехлы для которых они привезли из Таиланда, где остановились отдохнуть, что случалось крайне редко, на пути из Австралии.

Лео работал в Сиднейском оперном театре, и Мэдди приехала навестить его. Это было еще до рождения Фиби, и она помнила, как часами гуляла по центру города в одиночестве, пока он репетировал. Но в итоге у Лео образовалось четыре полных выходных дня, и они отправились во влажные тропические леса Квинсленда, а потом погружались с аквалангом на Большом Барьерном рифе. Это был их первый опыт, и именно Лео настоял на том, чтобы попробовать. Он любил испытывать пределы физических возможностей, находился в хорошей форме для мужчины своего возраста.

В выходные они часто играли в теннис, и невероятным образом ему всегда удавалось выиграть. «Все дело в технике, моя дорогая девочка!» – шутил Лео. После игры они отправлялись в какой-нибудь новый ресторан на ленч, а иногда и на ужин. Ни Мэдди, ни Лео не любили готовить дома.