Тамара Лисицкая - Тихий центр

Пока Таня лепетала, Вадим уже заложил крутейший вираж и мчался куда-то совсем в другую сторону.

— Сейчас быстро заезжаем ко мне, я тебе даю информацию, проспекты наши, в трех словах показываю местность, и ты мне давай подумай, как это все можно развить, хорошо? А то мои курицы в рекламном отделе пишут такую отчаянную муть — мозги закипают!

Ой, как приятно. Таня, значит, по определению пишет не «муть»…

Заехали. Она тихонько побегала следом за быстрым Вадимом, поглазела на серые корпуса с детства знакомого завода — все время мимо на троллейбусе тряслась. Ей вручили папки и отправили в машину. Вадим отдавал последние распоряжения и шел следом, но его остановил компаньон, так, на секундочку:

— Что за девка?

— Девка? Попробую ее на рекламу.

— А я думал, просто так попробуешь!

— Зачем?

— Вот и я думаю — у тебя такая жена дома сидит, а ты на стороне зажигаешь.

— Нет у меня времени зажигать! — рассердился Вадим. — Пока. Буду через час плюс-минус.

Компаньон иронично смотрел вслед, и Вадим вернулся:

— Она, между прочим, соседка, с детства ее знаю.

— Одно другому не мешает!

— Да и было у нас уже все!

— Я и вижу, что все было!

— Хорош скалиться! — Вадим вдруг просто рассвирепел… — У нас была нормальная подростковая любовь, без этого всего, ясно?

— Да куда уж яснее? — компаньон уже сильно смеялся. — Ничего не было, хоть что-то было, а сейчас хочется попробовать! Все понятно! Тока че ты так разволновался-то, а? Вадимыч? Давай, действуй! Мне твои любовные истории по барабану, лишь бы делу не мешало!

В общем, Вадима расстроили, и он вел машину нервно, покрикивая на других водителей. Таня чувствовала, что что-то случилось, но молчала. Потом приехали в онкоцентр, и сразу стало не до мирского. Первый же лысый желтый человек с плоскими глазами вернул их в сухую реальность, где нет места фантазиям. Вернее, оно есть, но это такие фантазии — мама дорогая.

Нашли отделение, в котором лежала Светлана Марковна. Медсестра пошла за ней, но вернулась и устало сообщила, что Светлана Марковна наотрез отказывается выходить без очков. Очки!

— Какие очки? — не понял Вадим.

— Ой, откуда я знаю! — медсестра только плечами пожала. — Темные!

Вадим подумал, погрузил руку во внутренний карман и достал очки.

— Если солнце в глаза, трудно машину вести! — объяснил он Тане.

Очки Вадима не имели шансов понравиться Светлане Марковне, но она все же вышла. Вадим и Таня даже встали, настолько скорбным и величественным было это зрелище: бледная худая дама с высоко поднятой головой, вся в черном, жрица головного офиса Аида… И на аристократическом носу — круглые боксерские очки…

— Это вещи, — медсестра передала пакетик Вадиму. — Через три недели надо сдать анализы.

— Сдадим, — пообещал Вадим, хватая больную под руку. — Правда, Светлана Марковна?

Светлана Марковна не ответила, только отвернулась. Вадим кивнул и за нее, и за себя и повел ее в машину.

Таня задержалась.

— Скажите, а… что-нибудь скажите, — очень глупо попросила она медсестру.

— Вы же не родственница?

— Ну да… У нее нет родственников. Есть только соседи. Сочувствующие.

Медсестра посмотрела на часы, посмотрела на Таню, вдруг как-то молниеносно прониклась к ней симпатией или сочувствием и сообщила то самое:

— Лечащий врач ей пытался объяснить, но у нее неадекватное восприятие, она то ли ничего не понимает, то ли не хочет понимать, короче, никак не реагирует. У нее четвертая стадия. Понимаете, что это такое?

— Нет, — соврала Таня. На самом деле, немножко понимала.

— В общем, сейчас она курс химиотерапии прошла, посмотрим… Будет ремиссия, но прогнозы очень негативные. Вероятно, доктор назначит еще курс, хотя есть опасность, что она плохо перенесет. У нее организм ослаблен, худая очень, хроники полно, гипертония, недостаточность, там целый букет…

— Погодите, погодите! — заволновалась Таня. — Я не совсем понимаю… То есть сейчас вот ей прокололи курс химиотерапии, потом у нее будет ремиссия, потом снова курс, а потом что — снова ремиссия? И так уже на всю жизнь?

— Девушка! — медсестра опечалилась. — Какая жизнь? Ей, может, месяца три осталось!

Упс. Таня и растерялась. Надо было что-то спросить, уточнить, но медсестра ушла.

Настя Первая натянула джинсовую юбочку, сапожки-ботфорты, разложила белые кудри по плечам и пошла осваивать город. А что еще делать, если занятия окончены, а тебе девятнадцать? Каждый день забит шансами, как антресоли хламом, — открываешь, и на тебя падает. Вчера познакомилась с классными парнями, позавчера… Сегодня тоже познакомится.