Тамара Лисицкая - Тихий центр

— Влюбилась ведь, а? Вот дура! Д-у-у-ура!

Таня бежала на остановку, увидев толпу зрителей и скорую помощь. Периферия толпы горячо обсуждала происшествие, самые активные зрители пытались протиснуться вперед. И все это было грустно, хоть и бытово, и Таня промчалась бы мимо — вон к той подплывающей маршрутке — но зазвучал знакомый голос.

Этот голос уже не первый год сводил с ума весь дом. От этого голоса вздрагивали днем, просыпались ночью. Этот голос включался при любом самом микроскопическом треске, от падения тополиной пушинки. В этом голосе была вся мерзость бытия маленькой дрожащей твари… Тощей, нервной, пучеглазой Чапы. Чапин лай нельзя было перепутать с любым другим лаем — он въелся в барабанные перепонки насмерть.

И маршрутка сразу отошла на второй план, а потом отошла и от остановки. Таня уже бежала на лай.

Два медпредставителя, одним из которых была женщина, заталкивали в скорую носилки. Женщина морщилась, но не возмущалась — и не к такому привыкла. А на носилках была… Таня обошла, чтобы не мешала дверца, Светлана Марковна?

О, Господи!

— Светлана Марковна! Светлана Марковна!

Светлана Марковна поднесла руку к лицу, но вряд ли как-то уж очень осознанно.

— А вы куда ее везете?

— В больницу скорой помощи везем.

— А что с ней?

— Откуда мы знаем? Разберемся.

Очумевшая Чапа пыталась вскочить на те же носилки, но ее каждый раз сбрасывали.

— А собачку! Собачку куда? — совсем разволновалась Таня.

— Вы их знаете? Даму с собачкой!

Но Таню никто не спрашивал. Как только Чапа в очередной раз прыгнула к Светлане Марковне, ее сгребли и передали Тане.

И вот она стояла с Чапой в руках и думала, куда теперь.

Скорая устало отъезжала, раздвигая толпу.

Потом Чапу от волнения стошнило прямо на Таню, и вопрос решился.

Оля набрала умную московскую подругу. Начала сразу, без реверансов.

— Юлька, я влюбилась!

— Ого, — сказала Юлька, помолчав, — и в кого же?

— В соседа… Он просто как кинозвезда… Такой… такой… ну… не насмотреться… Первый раз увидела, еще не могла понять, что влюбилась! Но сегодня!

— Ты его каждый день ходишь смотреть?

— Юлька! Я не знаю, что делать! Я готова ходить и смотреть, и вообще! Что мне делать, Юлька?

— Забудь!

— Забыть?

— Забудь!

— Ладно, хорошо. Пока.

Оля и сама понимала, можно было не озвучивать. Хотя нет, надо было озвучить! И хорошо, что Юлька тоже так думает! Сколько уже таких как бы любовей прошло сквозь телефонную трубку и Юлькин мозг! Эта тоже пройдет часика через полтора…

Позвонили в дверь. И Оля чуть сознания не лишилась от счастья и ужаса — неужели Игорь? Так бежала открывать, что расплющила мизинец об угол плинтуса. Но за дверью оказался не Игорь.

За дверью стоял благородный джентльмен в белом, хотя всего час назад он же был замечен в дамском халате и безумном обществе квартиры номер четыре. Сейчас — совершенно другой человек, элегантный, даже пижонистый. Рядом — дама с мундштуком, только теперь уже без мундштука. И тоже при параде. И двое детишек, мальчик и мальчик, один другого краше, в жилетках и бабочках. Джентльмен держал в руках корзинку с бантом.

— Разрешите нанести вам ответный визит? — спросил он, играя бровью.

Оля отступила, пропуская безумцев в родную квартиру. Любой бы уступил.

— Итак, вы здесь живете? Шарман, реально! — джентльмен жеманно помахал кистью. — Отличные условия! Я думаю, мы будем часто приходить к вам в гости!

— Это радует! — не очень искренне ответила Оля.

А дама выхватила из рук джентльмена корзину и зычно прикрикнула:

— Митя, при чем тут твои желания? Мы пришли совершенно с другой целью, правда, дети?

— Правда! Правда! — согласились дети, ломая кресло. — А где ваш красный диван? Он так и не поместился в подъезд? А мы думали, вы его распилите на кусочки! Если он вам не нравится, отдайте его нам! У нас есть ужик, мы его туда поселим!

— Какие разговорчивые дети!

— Э! Замолчите там! — по-своему отреагировала дама и протянула корзинку Оле. — Корзинка ваша, мы никакой нормальной тары дома не нашли…

— Не в трехлитровой же банке нести! — вклинился джентльмен Митя.

— Поэтому возвращаем вам вашу же корзинку, но зато в ней кое-что другое!

— Правда? — Оле даже стало любопытно. — Что же там?

— Там бутылка водки, банка огурцов, карта города, маска смерти и ужик! — заорали дети.

— Чего ты гонишь, какой ужик? — Митя бросил в детей катышком чего-то, найденным в кармане. — Ужик дома остался! Хотя лучше б вы его подарили кому-нибудь! Вам, хозяйка, не нужен ужик?