Святослав Рыбас - Варианты Морозова

— Моя мама говорит, что для счастья необходимы деньги, — и Костя уловил ее скрытое разочарование. Однако была ли на самом деле она разочарована, или он перенес на нее свое ощущение униженности? Эта мысль мелькнула и тотчас сгорела. Она была мелкой и пустой. Она лишь подчеркивала противоположность между тем, чем казался этот юноша в чужих глазах, и тем, чем он был в этот вечер. В общем, это была противоположность между скудной будничной жизнью, которая нас окружает, и между прекрасными минутами этой нелепо организованной жизни (подумал тридцатилетний горный инженер Морозов).

— Пошли, Костя, — позвала его Вера. — Все равно мы сегодня будем танцевать. Я еще не знаю где, но мы будем с тобой танцевать. Я очень хорошо это знаю.

Она словно увлекала его, уводила от реальности знакомых мест и условий, манила надеждой, от которой по телу прошел мороз. Костя летел…

В тот последний день накануне отъезда Веры Старобельск был тесен. Городок был создан для иных форм жизни, определенных и устоявшихся. Он походил на древний ковчег, где пассажиры и команда знали свои места и не задумывались над тем, куда они плывут. Плывут — и хорошо.

К вечеру все улицы становились сонными, редко-редко проезжал какой-то грузовик с обшарпанными бортами, поднимая пыль, и, как только его шум уходил вдаль, еще тише делалось на улицах. Только на центральной улице, покрытой асфальтом, и на площади, где помещались городские учреждения, в вечерние часы было много молодых людей. Городок и для них был тесным и скучным, и здесь образовывались свои общества, группировки, здесь все знали друг друга и жили поисками развлечений. Но развлечения были установлены раз и навсегда, а хотелось чего-то нового, острого, запретного. И выходило так, что они тоже плыли куда-то, повторяя тех, от кого хотели отличаться.

Костя и Вера вышли из парка. Через несколько минут их догнала компания, в которой были Петров и братья, молча прошагала мимо и скрылась в гастрономическом магазине.

— Здесь! — сказала Вера.

Она глядела с напряженной скованной веселостью, Костя не понял ее. Вера показала на площадь перед Домом культуры, похожую на речную тихую заводь: на площади было малолюдно.

— Да, танцевать будем здесь! — засмеялась Вера. — Ты уже забыл!

— Здесь?

— Здесь! Мы одни, никого вокруг нас нет, понимаешь?

Костя не понимал.

— Дай сюда, — сказала Вера и, выхватив у него сверток, побежала к уже закрытому газетному киоску, оставила сверток на прилавке.

— Все! — вымолвила она, вернувшись.

Костя застенчиво и обрадованно шел с Верой к центру площади. И действительно — за какие-то мгновения их короткого пути никого не стало вокруг, ни одной живой души не было в городке, только высокие пирамидальные тополя глухо шелестели, покачивались и трещали темными с беловатым подбоем листьями.

Вера остановилась и опустила руки на его плечи. Она ничего не говорила, ждала. Костя одеревенел и стоял дурак дураком и вдобавок глупо улыбался. Он чувствовал сквозь рубашку горячие руки Веры и больше ничего не чувствовал.

— Ну! — улыбнулась она. — Костя, где ты?

Он крепко охватил ее талию и закрутился на месте, держа Веру на вытянутых руках.

— От-тана! — приговаривал Костя. — От-тана! Ота-на-на-на-на!

Это он напевал какой-то диковатый мотив.

— От-тана! От-тана! Ота-на-на-на-на! — Он ощущал, что он сильный и большой, а Вера — маленькая, беззащитная и дорогая. Она была женщина, а он — мужчина, — вот что он ощутил. И тогда жаркий обжигающий свет, пульсирующий в его мозге, вдруг отпустил.

Вера кружилась, откинув назад голову и широко глядя в небо. Ее рот был полураскрыт в тихой глубокой улыбке, белые закрайки зубов чисто блестели, и ее взгляд, наверное, заглядывал туда, в полную неизвестность, в будущее, и видел, да, должно быть, что-то видел…

Они остановились, дышали шумно и сильно, еще не опомнились. Костя по-прежнему крепко держал Веру. Под его руками билась такая хрупкая, такая близкая жизнь, ближе которой у него не было. Как ему хотелось выразить то, что было у него на душе! Или сделать что-то необыкновенное — что?

— Эге, где они стоят! — раздался громкий голос.

Компания мирных хулиганов выстроилась на краю площади и с любопытством рассматривала Костю и Веру.

— Побежали! — весело шепнула Вера.

Костя и Вера пришли на автобусную станцию и сели в автобус. Автобус переехал через мост, пошел в гору, и Старобельск остался сзади. Красная башня монастырских ворот, зеленый купол церкви и тонкая вышка телевизионного ретранслятора поднимались над городом, на них держалось небо.