Михаил Самарский - Подлинный Сократ

Возвращаемся к Димке. Вы, наверное, помните, что парень был очень умным и начитанным. Так вот тесты он написал на очень высокие баллы. Всю весну и лето Дмитрий сидел, обложившись книжками. А когда мучения были позади, с какой радостью он сообщил о том, что поступил в университет, о котором мечтал с самого детства. В тот день, когда он вернулся домой, я как обычно, сидел, заняв позицию на своем наблюдательном пункте в его комнате.

– Привет, Сократ, – поприветствовал меня парень и, раздеваясь, воскликнул, – ну и жарища на улице. Как ты ходишь в своей шубе? – ухмыльнулся он, обращаясь ко мне.

«Если бы я умел, как ты, снять ее с себя, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал».

– Сократ, – продолжил он, – ты не можешь себе представить, как я был счастлив, когда увидел сегодня свою фамилию в списках студентов, – радостно поделился Дима, юноша подошел к окну и погладил меня.

«Очень хорошо представляю, что значит быть счастливым. Я уже второй день с грустью смотрел в пустое окно дома напротив».

– Знаешь, но первоначальная эйфория быстро прошла и сменилась совсем другими чувствами, – продолжил откровенничать молодой человек, – я ощутил какое-то опустошение внутри. Все это время жил в сумасшедшем напряжении, учил, писал, сдавал, а потом бац и все – я студент. Внезапно меня осенила мысль, что наступает совершенно другая жизнь, взрослая. Это уже не школа, теперь не забалуешь. Мало того, что надо посещать занятия, так еще и каждые полгода сессия. Но, ничего, не боги горшки обжигали, – вздохнул Димка и добавил, – справимся.

«Конечно, справишься. Лично я в тебе не сомневаюсь ни на йоту».

– А ты всё свою «белоснежку» выглядываешь? – неожиданно спросил парень и сообщил, – так ее куда-то увезли. Я видел, как вчера соседка садилась вместе с ней в машину. Отец сказал, вроде они куда-то уехали отдыхать.

«Вон оно что. А я второй день места себе не нахожу. Грешным делом подумал, может что случилось. Выглядываю свою принцессу, а ее все нет и нет. Надо же, вот она кошачья жизнь. Посадили в машину и увезли, даже не спросив нашего согласия. И что мы можем сделать в этой ситуации. А ничего! И что теперь делать? Остается смириться и ждать».

– Ты не переживай, время быстро пролетит, не заметишь оглянуться, как она вернется, – успокаивал парень, потрепав меня за ухом, – моя Настя тоже уехала с родителями отдыхать. И я тоже скучаю по ней, так что, брат, понимаю тебя как никто другой, – улыбнулся юноша.

Нашу беседу прервал голос Татьяны Михайловны, донесшийся с первого этажа:

– Дима, Катя, папа вернулся домой, жду всех на ужин.

Любовь любовью, а ужин никто не отменял. Я спрыгнул с окна и засеменил за Димкой на кухню.

Когда вся семья собралась за обеденным столом, я сел у своей миски, терпеливо дожидаясь, когда кто-то соизволит положить мне еду.

– Сократ, ты тоже голодный? – обратился ко мне Александр Петрович.

Это же какую совесть надо иметь, чтобы задавать такие вопросы. Я что, по-вашему, святым духом питаюсь? Мало того, что кормят два раза в день, так еще и еду приходится выпрашивать.

Хозяин демонстративно достал из корзинки, в которой хранится мое пропитание, яркий пакетик, и, разорвав упаковку, скомандовал:

– Сидеть!

«Да сижу я, уже полчаса сижу. Тоже мне Эдгард Запашный нашёлся…».

Когда в моей миске появились аппетитные кусочки, и была дана команда «можно», я принялся неспешно наслаждаться продуктом. Надо же, умудрились и меня выдрессировать. А что делать? Когда хочется есть, приходится идти на жертвы и терпеть унижения.

Пуха лежала на своем положенном месте – на границе между кухней и прихожей. Я видел, как глядя на меня, она судорожно сглатывала слюну. Придется тебе терпеть до ужина, Рыжий Ап. Это, кстати, новая кличка собаки. Не знаю, кто ее придумал, но первый произнес Димка. Вот ни с того, ни с сего начал называть ее так, за ним последовала и Катя, и мама с папой.

Не знаю, что там у людей сегодня на ужин, но целый день в доме стоял умопомрачительный запах. Правда, я не спускался на кухню и не видел, что готовила Татьяна Михайловна. Я уже два дня не находил себе места и был обеспокоен отсутствием Беллы.

– Что у нас на ужин? – поинтересовался Александр Петрович, потирая руки, и с улыбкой добавил, – я голодный, как волк.

– В честь радостного события приготовила телятину с овощами и испекла ваш любимый вишневый штрудель, – улыбнулась хозяйка и добавила, – накладывайте, пока все горячее.

Когда еда была разложена по тарелкам, Александр Петрович кашлянул, призывая всех к молчанию, и обратился к юноше: