Олеандр Олеандров - Играя со стилями – 2

Судья повернулся к Ивашову: – Вы знали что оплодотворение не входит в стоимость билета?

– Нет, гражданин судья!

– Придётся Вам доплачивать разницу… в виде алиментов…

– Помилуйте… -Взмолился Ивашев.

– Правильно – Обрадовалась Петрова – И пусть за пропущенный учебный год в институте, тоже оплатит.

– Сколько это? – Насторожился Ивашев.

– Мы планировали летом, с нашей группой в горы поехать, вершины покорять, потом поработать в стройотряде, а ещё я хотела выступить на конкурсе молодых талантов, в местном доме Культуры… и вот теперь, когда меня оплодотворили… – я столько прекрасного потеряю в жизни! – Захныкала Петрова – …Столько пропущу интересного… на тысячу рублей… не меньше!

– Боже… – Схватился за сердце Ивашев.

– А ещё пелёнки, кроватку детскую… – Тараторила Петрова – Пусть за оплодотворение – он несёт ответственность. А заодно, и потерю которую я понесла во время её….

– Какую потерю? – Вскочили все в зале со своих мест.

– Да знаете, сколько пота я потеряла тогда… вся мокрая вышла из раздевалки!

– Да я и сам потел не меньше! – Резко возразил Ивашев – Под мышками пот лился… по спине… а со лба – так вообще тек рекой…

– Да, претензии к потере пота – мы отклоняем.

– А за страдания?

– Какие страдания? – Переспросил судья насторожившись.

– Ну как же… – Покраснела Петрова опустив глаза – Он порвал мне девичью невинность… в двух местах… вот справка… и знаете, как потом я переживала на следующий день… как болело там…

– Да у меня самого болело… член так встал на её белые чулки что потом неделю вспухший был… и красный…

– Отклоняем!

– А за моральные лишения?

– Лишения?

Петрова достало носовой платок и приложила его к глазам:

– Ведь девичьей невинности, он лишил меня незаконно… без соответствующей печати в паспорте. И подписи уполномоченного лица от государства… что потом скажет будущий муж? Мой принц для которого я берегла её… лелеяла…

– Отклоняем!

– Правильно! – Повеселел Ивашев.

– Где же справедливость? – Взвизгнула Петрова и переклонившись через стол попыталась поцарапать лицо Ивашову.

Но не достала.

– Будет тебе справедливость! – Сиплым голосом сказал судья. – За оплодотворение – придётся ответить! – И громко стукнул молотком по столу – Начиная с алиментов, покупки коляски, и кончая стоимости операции по сшиванию невинности. Незаконно порванной в двух местах… что не входило в стоимость билета на танцы, ценой в 25 копеек. Или может… хотите стать её принцем? Прямо сейчас устрою…

Зал замер в ожидании.

Ивашев стал медленно оседать на пол…

Я умный. Наверное в маму. Когда мне было 10 лет, её кавалер кинул кирпич нам в окно – я сидел на диване. Учил уроки.

Брызги стекла посыпались по комнате и холодный ветер ворвался во во внутрь.

Мне стало страшно что следом полетит другой кирпич.

Выглянув в окно я увидел кавалера мамы.

Длинновязый верзила лет 30-ти.

Он не кричал что убьёт или зарежет.

В руке у него в руке не было – ни ножа, ни топора.

Он ласково улыбнулся и сказал мне – не бойся, малыш. Скажи маме пусть выйдет.

– Хорошо. – Послушно сказал я.

– Поссорились – Виновато пояснил кавалер.

Через два дня кавалер вставил новое окно.

И через год, я даже полюбил его. Только боялся – когда он начинал сердится.

Потому что я – не кидаю кирпичи в окно когда сержусь.

Может поэтому, он оказался в тюрьме.

А я остался на свободе.

Но сильные эмоции – не обошли меня тоже. Это случилось когда я влюбился. Впервые.

В 19 лет. Я провожал её домой… целовал… касался ног… грудей.

Она позволяла мне это делать, улыбалась…

У неё было больше опыта.

А я – терял контроль… с каждым днём.

Писал ей стихи.

Признавался в любви.

Наконец, мои мечты и телесная похоть – сплелись в один клубок. И я с восторгом смотрел на него по ночам… наслаждаясь неведомым счастьем истекающим из него… розовым цветом и теплом… но однажды – оттуда выглянула маленькая головка, злобно посмотрела на меня и укусила… прямо за грудь.

– Ой! Сука! – Взвизгнул я но отскочить не успел.

И вместо счастья, на пол полилась моя кровь…

– Блять. – Ползал я по полу и ругался. Впервые в жизни.

Так я стал другим.

Разница в возрасте – была первым препятствием у нас с нею.

А ещё – она была с другого города… не имела ни профессии, ни престижной работы. Её знакомые – вызывали у меня отвращение.