Виктория Токарева - Дом за поселком - Рассказы и очерк [сборник]

Место Макса занял Фома. У Саши с Фомой тоже было много общего. Они одинаково любили пожрать, погулять по природе, пообщаться с прекрасным полом. Фома обожествлял Сашу, а Саша любил тех, кто любит его.

Время шло. Фома взрослел, матерел и состарился, в конце концов. У старости тоже есть свои периоды: юность старости, расцвет старости и дряхлость.

Фома добрался до третьего периода. У него начался артроз всех суставов.

Он с трудом садился и ложился, со стоном вылезал из будки. Гулять он уже не хотел. А когда все-таки ковылял за мной следом, возвращался с полдороги. Уставал. Старость — не радость.

Каждый день приносил Фоме новые разрушения. Он смотрел из будки какими-то чужими глазами. Глаза стали больше и чернее. Зрачок как будто залил все поле глаза. Выражение морды было горестное и удивленное. Он не понимал: почему все так изменилось?

Я спрашивала:

— Фомочка, милый, что у тебя болит?

«Все!» — отвечал Фомочка без слов.

Постепенно он перестал есть. По ночам стонал.

Я испытывала к своей собаке самое глубокое сочувствие. Он не был для меня старым псом, а был страдающим существом, при этом существом высшего порядка. Человеку свойственна низость: жадность, зависть. А Фоме — нет. Только любовь. Только преданность и постоянство. Невозможно себе представить, что Фома ушел от меня к другой хозяйке, потому что она моложе и богаче. А у людей это на каждом шагу. У людей любовь — на время, а у собаки — навсегда. И если я однажды перестану быть молодой и красивой, Фома не заметит.

Муж сказал:

— Надо вызвать ветеринара.

— Он боится врачей. Для него это стресс, — возразила я.

— Просто тебе жалко денег, — сказал Саша.

Я не стала спорить. Позвонила в лечебницу.

Через два часа приехал собачий доктор — худой и беспородный.

Саша выманил Фому из будки. Доктор приблизился. Фома оскалился, рыкнул и даже вскочил, забыв про артроз. Показывал клыки. Угрожал.

Доктор отошел. Фома лег на землю. Он потратил на оборону последнюю энергию. Лежал в изнеможении.

— Как вы думаете, какой диагноз? — спросил Саша.

— Старость, — сказал доктор. — Сколько ему лет?

— Восемнадцать.

— Что же вы хотите? Это предел. Ресурс исчерпан.

— И что теперь? — спросила я.

— Можно усыпить. Можно ждать, когда сам помрет.

— А это обязательно?

— Что? — не понял доктор.

— Смерть.

— Обязательно. Это закон эволюции. Природа заинтересована в смене поколений.

Муж задумался. Он думал, что смерть — это просто большая неприятность. А оказывается — закон эволюции.

Во двор вошел мой сосед — собачник. Я поняла: он увидел возле моих ворот санитарную машину, забеспокоился. Стоял и смотрел.

— Ты чего? — спросила я.

— Я хочу сделать предложение.

— Я уже замужем, — напомнила я.

— Если вам Фома в тягость, я могу забрать его себе. Пусть он у меня поживет. Порадуется жизни, хотя бы недолго.

— Как ты себе это представляешь? — спросил муж. — Фома восемнадцать лет живет с нами. И вдруг оказывается в чужом дворе. Он тут же сбежит обратно.

— Ну не знаю. Я увидел машину, испугался, что вы решили его усыпить. Я хотел как лучше.

— Ничего себе лучше, — заметил Саша. — Любимый пес заболел, и его тут же отгрузили к чужим людям. Каков наш моральный облик? Кем мы окажемся в глазах Фомы?

— Ну не знаю. Я хотел, чтобы Фома еще пожил.

— Он и у нас поживет, — сказал Саша.

Фома не жил, а доживал. Он мучился, а мы ничего не могли сделать. Я толкла в его еду таблетки афобазола и кеторола — обезболивающие и снотворные, но он не ел. При этом — какал. И было непонятно, откуда в его организме берутся отходы.

— Вызывай ветеринара, — потребовал Саша.

— Фому надо оставить в покое, — сопротивлялась я. — Он умирает.

— Он умирает всухую. Мы ему никак не помогаем. Может быть, ему нужна капельница.

Я снова позвонила в ветеринарную лечебницу. Приехала женщина средних лет, в комбинезоне. Никакой косметики, никакой прически, если не считать хвостика на затылке. Выражение лица решительное. Я мысленно прозвала ее «Никита», с ударением на последнее «а». Так звали героиню известного канадского сериала.

Муж позвал Фому. Фома послушно выполз из будки и заходил кругами с опущенной головой.

Никита закурила. Она затягивалась, потом отводила руку с сигаретой и выдыхала дым. Прищурившись, смотрела на Фому профессиональным глазом.

— У него рак мозга, — определила Никита.

— Откуда вы знаете? — испугалась я.

— Знаю.

— Как вы можете видеть, что у него в голове?