Эдвард Сент-Обин - Патрик Мелроуз. Книга 1 [сборник]

Пока Далантур размышлял, дверь столовой медленно открылась и из-за нее выглянула Белинда, босая, в белой ночной сорочке.

— Ой, смотрите, малышке не спится, — прогудел Николас.

Бриджит повернулась к двери и увидела дочь, просительно заглядывающую в столовую.

— Это еще кто? — спросила принцесса у Сонни.

— Боюсь, мэм, это моя дочь, — ответил Сонни, свирепо посмотрев на Бриджит.

— До сих пор не в постели? Ей спать пора! Кто-нибудь, уложите ее немедленно! — рявкнула принцесса.

«Уложить» она велела таким тоном, что Сонни тотчас забыл правила этикета и возжелал защитить дочь. Он снова попытался перехватить взгляд Бриджит, но Белинда уже скользнула за дверь и направилась к матери.

— Милая, ты почему не спишь? — спросила Бриджит.

— Не могу, — пожаловалась Белинда. — Вы все здесь, и мне одиноко.

— Это ужин для взрослых.

— А где принцесса Маргарет? — спросила Белинда, игнорируя объяснение матери.

— Так пусть твоя мать представит тебя ей, — вкрадчиво предложил Николас. — А потом ты, как хорошая девочка, пойдешь спать.

— Ладно, — согласилась Белинда. — Кто-нибудь мне сказку почитает?

— Не сегодня, милая, — ответила мать. — Но я представлю тебя принцессе Маргарет.

Бриджит встала, прошла к концу стола, где сидела принцесса Маргарет, и, чуть подавшись вперед, попросила разрешения представить ей дочь.

— Нет, не сейчас, так будет неправильно, — сказала принцесса. — Девочке пора спать, а она разволнуется.

— Разумеется, вы абсолютно правы, — поддакнул Сонни. — Если честно, дорогая, тебе следует отчитать няню за то, что позволила Белинде сбежать.

— Я сама отведу ее наверх, — холодно сказала Бриджит.

— Вот умница! — похвалил Сонни, страшно злой на няню. Она так дорого обходится и так подвела его при принцессе!

— Я очень рада, что на завтра вы пригласили сюда епископа Челтнемского, — сказала принцесса, улыбнувшись хозяину дома, едва закрылась дверь за его женой и дочерью.

— Да, по телефону он разговаривал очень мило, — отозвался Сонни.

— То есть вы с ним незнакомы? — спросила принцесса.

— Не так близко, как хотелось бы, — ответил Сонни, испугавшись перспективы снова навлечь на себя ее гнев.

— Он просто святой! — с чувством произнесла принцесса. — Я действительно думаю, что он святой. Еще епископ — чудесный ученый: я слышала, что он предпочитает говорить на греческом, а не на английском. Разве это не замечательно?

— Боюсь, моего греческого на такое не хватит, — признался Сонни.

— Не волнуйтесь, — успокоила принцесса. — Епископ — человек скромнейший. Заноситься не будет, вовсе нет. Просто временами он впадает в греческий транс. Видите ли, мысленно он не прекращает беседу с апостолами, поэтому не сразу замечает, кто вокруг него. Восхитительно, да?

— Невероятно, — пробормотал Сонни.

— Разумеется, гимны мы петь не будем, — сказала принцесса.

— Нет, если вы желаете, то можно, — запротестовал Сонни.

— Это же святое причастие, глупышка! Иначе вы все пели бы гимны, чтобы уяснить, какие мне особенно по душе. Людям нравится петь гимны — это отличное занятие для субботних вечеров.

— Так можно сегодня попеть, — предложил Сонни.

— Ну, не знаю, — отозвалась принцесса. — Мы могли бы пойти в библиотеку небольшой компанией. — Принцесса Маргарет лучезарно улыбнулась Сонни, понимая, какую честь оказывает ему, позвав в группу избранных. Сомнений не оставалось — при желании она может быть самой очаровательной на свете. — Мы так веселились, распевая гимны с Ноэлом. Он придумывал новые слова, и мы умирали со смеху. Да, в библиотеке, наверное, уютно. Ненавижу большие вечеринки!

Патрик захлопнул дверцу машины и посмотрел на звезды, сияющие в прорехе меж тучами, как свежие дорожки на темно-синих руках ночи. По сравнению с этим собственные проблемы сразу казались такими мелкими.

Ряды свечей по обеим сторонам подъездной аллеи обозначали дорогу от места парковки к большому гравиевому кругу перед домом. В свете прожекторов серый фасад с крытой галереей напоминал театральные декорации — мокрый картон, забрызганный мокрым снегом, выпавшим после обеда.

Гостиная казалась пустоватой, в камине потрескивала растопка. Раскрасневшийся бармен наполнял шампанским пирамиду бокалов. По туннелю из брезента, натянутого на обручи, Патрик направился в шатер. Вдруг послышались громкие голоса и смех, — казалось, ветер подхватил звуковую волну и несет по столовой. В той столовой, по мнению Патрика, собрались слабохарактерные идиоты, в надежде, что любовная интрижка или розыгрыш оживят их бесцельное существование. Патрик вошел в шатер. Справа от входа в кресле сидел Джордж Уотфорд.