Эдвард Сент-Обин - Патрик Мелроуз. Книга 1 [сборник]

Таким громким заявлением секретарь объявил встречу открытой, и Джонни, как всегда, стало не по себе из-за необходимости «делиться». Мешали сильная застенчивость, неприятие лексикона «выздоравливающих», а еще то, что делиться значило идентифицироваться со словами выступавшего. Джонни редко запоминал выступления. Он обычно ждал, пока чья-нибудь идентификация не идентифицирует для него те или иные подробности. Что было не самой удачной методой, поскольку многие идентифицировались с тем, о чем докладчик даже не заикнулся.

Первый говоривший с места заявил, что работает над собой, «воспитывая своего внутреннего ребенка». Он надеялся, что с Божьей помощью — от таких слов Джонни всегда вздрагивал — и при поддержке Содружества ребенок вырастет в «безопасности». У него тоже возникли проблемы в отношениях, то есть с подругой, но он надеялся, что, если пройдет Третий шаг и перепоручит свою волю и свою жизнь Богу, все закончится хорошо. За результаты он не отвечает, он отвечает только за то, чтобы сделать шаг.

Второй говоривший на сто процентов идентифицировался с заявлением Энджи о том, что ее венам завидует весь Килберн, ведь его венам завидовал весь Уимблдон. Группа разом оживилась. Но говоривший посетовал, что, когда он теперь обращается к врачам по какой-нибудь обычной медицинской надобности, врачи не могут найти у него на теле ни одной вены. Сейчас он делал Четвертый шаг — «глубоко и бесстрашно оценивал свою жизнь с позиций нравственности». В процессе у него возникло много вопросов к себе, а еще он слышал, как кто-то из выступавших упоминал страх перед успехом, и он подозревает, что такая проблема есть и у него. В данный момент он сильно страдает, осознавая, что создал себе «проблемы в отношениях», потому что вырос в «неблагополучной семье». В заключение говоривший пожаловался, что чувствует себя нелюбимым, поэтому и сам не любит. Его сосед, ощутив глубину переживаний, утешающе похлопал его по спине.

Джонни разглядывал люминесцентные светильники на белом пенополистироловом потолке грязного церковного подвала. Рассказал бы кто о своих мытарствах нормальным языком, а не на этом дурацком сленге. Джонни дошел до той фазы, когда витать в облаках уже не мог и все больше хотел выступить. Он строил вводные предложения, сочинял элегантные способы переплести уже сказанное с тем, что хотел сказать сам. Сердце бешено билось, и Джонни все не успевал назвать свое имя, чтобы получить право высказаться. Перед Патриком он обычно изображал невозмутимость, но после сегодняшнего телефонного разговора совсем потерял покой. Общение с Патриком обострило неприятие глупого лексикона «Анонимных наркоманов» и усилило тягу к умиротворению, которое явно обретали другие члены группы, используя этот лексикон. Джонни уже начал жалеть, что согласился поужинать наедине с Патриком: вечные мелроузовские подколки, ностальгия по наркотикам и утрированное отчаяние тревожили Джонни и сбивали его с толку.

Мужчина, который взял слово, рассказывал о прочитанном: оказывается, между желанием и готовностью что-то сделать есть разница. Можно сидеть в кресле и желать выйти из дома, но готов будешь, лишь когда наденешь шляпу и пальто. Джонни чувствовал, что говоривший закругляется, потому что он скатился на традиционную для Содружества банальщину — старался завершить свою речь на позитивной ноте, как до́лжно смиренному выздоравливающему наркоману, который всегда помнит о новичках и их потребности в позитиве.

Нужно решиться, нужно вклиниться прямо сейчас и высказаться.

— Меня зовут Джонни, — выпалил он, едва закончил предыдущий оратор. — Я наркоман.

— Привет, Джонни! — хором произнесла группа.

— Я должен высказаться, — бесстрашно продолжал он, — потому что сегодня собираюсь на вечеринку и там наверняка будет много наркотиков. Вечеринка масштабная, и я чувствую опасность. Сюда я пришел, чтобы укрепиться в решимости устоять перед соблазном. Спасибо.

— Спасибо, Джонни! — эхом отозвалась группа.

Он справился, он рассказал о том, что беспокоит его по-настоящему. Ничего смешного, остроумного или интересного не получилось, но Джонни знал: участие в этих встречах, пусть даже скучных и нелепых, даст ему силу не принимать наркотики на сегодняшней вечеринке и получить от нее больше удовольствия.

Исполненный доброжелательности, Джонни слушал Пита, следующего оратора, куда сочувственнее, чем тех, кто выступал в начале встречи.