Упырь Лихой - Славянские отаку

На шум прибежали три сотрудника полиции, затем примчался уже знакомый им блондин.

— В пизду такую жизнь! — рыдал Коля. — Я так больше не могу! У меня нет будущего! У всех нас нет будущего! Кругом одно говно!

— Бедный ребенок… у него что, белка? — спросил полицейский в летах, майор, судя по погонам. — Вызываем психиатричку?

— У меня белки на чердаке, — сказал Коля.

— Он инвалид детства, — объяснил Егор. — Гипоксия в родах. Боится людей и замкнутых пространств, мальчика надо вывести на свежий воздух.

— Так, давайте отсюда, — заторопился блондин. — Кто заполнил, давайте бланки. Молодцы. Выходим, все выходим.

Блондин выудил из лужи крови объяснительную Коли, донес до уборной и спустил в унитаз. Еще не хватало, чтобы им сделали втык за несчастный случай с инвалидом.

Их вывели под ливень. Коля все еще рыдал, уткнувшись в желтое плечо Пикачу и пачкая кровью его правый рукав. Артем неумело гладил Колю по голове и говорил, что все будет хорошо.

— Я такси вызвал, — сказал мокрый модер. — Надо еще велики забрать. Не знаю, как ты будешь с такой кровищей. Тебя в машину, наверное, не пустят.

— Я щас блевану, — сказал Сергеич. — Такого не покажут в сёнен-ае. Егорка, давай сюда паспорт, у меня жилет непромокаемый.

— Отъебись, — Егор, вжавшись в нишу у входа, вызывал такси.

— Меня правда тошнит, — подлизывался Сергеич. — У меня, наверное, сотрясение мозга.

— Нельзя трясти то, чего нет, — сказал Егор. — Я хочу уехать в США, найти там нормальную работу, вы мне остопиздели уже. Я не могу жить в этом дурдоме. Я вас всех ненавижу. Особенно тебя, бутылкой в башку ушибленный.

— Иди на хуй, тварь! Корчит из себя хуй знает что! — Сергеич ушел, рассекая лужи новыми конверсами.

Грянул гром. Дверь преисподней распахнулась, это пожилой майор вышел покурить.

— А я помню вашего мальчика, — сказал он, обращаясь к Егору. — Это Коленька Дмитрук, он себя резал онлайн. Регистрации у него, конечно, нет.

— Пожалуйста, не забирайте его, — попросил Егор.

— И танцы с бутылкой я надолго запомнил. Вы, наверное, тоже, — майор с сигаретой скрылся за дверью. — Так, о чем я? Вот ваши ботинки.

Егор понял, что стоит в одних носках. В животе холодело от чувства, что его поимели.

— Интернет необратимо меняет психику, — сказал майор. — Онямение мозга, слышал о таком? Онямение мозга, Карл.

Такси не приехало. Нашлось много других умников, хотевших скрыться от дождя в салоне машины. Вчетвером они шли куда глаза глядят, пока не уткнулись в станцию метро «Кропоткинская». Админа лихорадило, он нес уже совсем непонятную хуйню про белок на чердаке, змей в подвале, геополитические проблемы и некомими [59] Кошачьи уши ( яп .), имеется в виду ободок с кошачьими ушами. . Артем снял свой костюм Пикачу, выжал насухо и закутал им Колины плечи.

— Надо забрать наши велосипеды, — сказал модер, уже сидя в вагоне.

— Это типично для велосипидоров — думать о своем барахле, а не о здоровье друга, — одобрил Егор. — Щас у нас будет ЗОЖ во все поля.

— Я тебе новый куплю, — прошептал Коля.

— У меня прокатный, — дергался модер. — Его обязательно надо вернуть. Я его там рядом взял.

Егор снял галстук с Колиной руки, кровь уже не текла, а лицо хохленка приобрело землистый оттенок. Пассажиры брезгливо наблюдали за этой сценой.

— Тошнит, — жаловался Коля.

— Как у тебя сердце бьется, — Артем сунул руку Коле под жилет и достал вибрирующий смартфон.

— Ты, блядь, кто? — спросил пьяный голос.

— Я покемон, — ответил Артем.

— Покемон вступил в ОМОН, что ты мне мозги ебешь?

Артем передал смартфон Егору.

— Слышь, Москаль! Тут поступила жалоба, что ты не ебешь хохла, — сказал Егор. — Так что мы его забираем для косплея. Слышал о таком?

— А тебе очень дорога твоя печень? — спросил пьяный голос.

— Мне очень дорога моя печень, потому что у меня нет селезенки. Оставил в армии, — Егор нажал на отбой.

Коля снова плакал, Артем что-то шептал ему на ухо.

— Вы мне надоели, — сказал модер, когда поезд подъезжал к «Охотному ряду». — Я еду за своим байком. Ваши истерики у меня уже вот где.

— Вы там объебались все? — пьяный дозвонился на следующей станции.

— Куда доставить сладкого шоту? — орал Егор сквозь помехи.

— На «Речной вокзал», я там встречу.

Темнело, лил дождь, Дмитрий Нестеренко стоял под козырьком станции метро и пил виски из горлышка. Кто-то вынул бутыль из его руки, это был мокрый еврей с голодным взглядом. Бутылку отобрал высокий, похожий на татарина парень со словами: