Сергей Лойко - Рейс

Джейн уже взяла шесть или семь интервью с жителями и ополченцами. Ничего нового. Шлак. Золото нужно мыть дальше…

Сигнал на околице села возле маленького аккуратного кладбища был хороший. Распрощавшись с Рыльниковым, Джейн открыла свою страницу в Фейсбуке и написала новый пост. По-русски.

«ВНИМАНИЕ.

Я обращаюсь к тем, кто что-то знает о сбитом 27 июля над Донбассом пассажирском “Боинге” или имеет к этому отношение. Если вы еще живы, отправляйтесь как можно скорее в ближайшее западное посольство, предпочтительнее американское или британское. Не подвергайте себя и своих родных смертельному риску. Можете также связаться напрямую со мной. Я помогу вам получить убежище и денежное вознаграждение.

Пишите мне сюда или на имейл: Jane.Ashley@gmail.com или Jane.Ashley@nyker.com»

Затем она продублировала сообщение во ВКонтакте и позвонила своему донецкому водителю. Он, как договаривались, ждал ее у сельсовета.

— Бандеровцы, фашисты, укропы? — недалеко от сельсовета Джейн догнал высокий человек в военной форме, с открытым лицом, широкой белозубой улыбкой и сощуренными умными глазами. — Угадал? Каких еще злодеев обнаружили?

— Откуда вы знаете, о чем я разговариваю с людьми? — спросила Джейн, тоже улыбнувшись. — И кто вы?

— Капитан Сергеев, — представился военный, щелкнув каблуками высоких новых сапог, на которых разве что не было шпор. — Заместитель начальника гарнизона Тореза по политической части. Здесь все корреспонденты со всеми говорят об одном и том же: кто сбил «Боинг».

— Джейн Эшли, корреспондент журнала «Нью-Йоркер», — представилась Джейн, продолжая улыбаться. — Так кто же его сбил?

— Да мы его сбили, мы, — понизив тон, сказал капитан. — По ошибке. Только не надо меня цитировать. Если вам интересно, мы могли бы об этом поговорить более подробно. Только не здесь и не сейчас. Я должен возвращаться в Торез. Запишите мой телефон.

Капитан продиктовал Джейн свой местный номер. Она тут же при капитане набрала его, и трубка в кармане его разгрузки отозвалась вступительными аккордами Money . Джейн не терпелось продолжить разговор с капитаном, но интуиция ей подсказывала, что спешить не надо. Капитан еще раз улыбнулся, мягко и, пожалуй, что слишком тепло пожал ей руку и, слегка прихрамывая, направился назад к полю, где его ждала машина.

Уже в машине на обратной дороге в Донецк Джейн вспомнила о портмоне в рюкзаке, достала его и начала вновь рассматривать эту столь странным образом попавшую к ней вещь. И тут в одном из карманов она обнаружила фотографию семьи, что, скорее всего, погибла в самолете, откуда и взялось это портмоне. Папа, мама, две дочери.

— What the fuck?! [37] — Что за чертовщина?! (англ.) — она вскрикнула вслух по-английски. Так громко и резко, что водитель на всякий случай остановил машину.

С фотографии на Джейн Эшли глядел Сергей Прохоров. Про женщину и двух девочек рядом с ним ей ничего не было известно. Она никогда их раньше не видела. Джейн перевернула фотографию, надеясь на обороте найти объяснение. Обратная сторона карточки была чиста.

— Сорок два — это хорошо, — сказал пожилой вербовщик, за спиной которого на стене большими поржавевшими кнопками было прикноплено красное знамя с желтой, засаленной до серых пятен бахромой, желтым бархатным профилем Ленина в правом верхнем углу и надписью буквами из желтого плюша «Второй Украинский!!!». — Правильный возраст. Осознанный выбор. Мальчишек под пули мы не гоним. Артиллерист — еще лучше. Танкистов перебор, а вот артиллеристов нехватка. Вы свой ВУС номерной помните?

Алехин посмотрел на рекрутера, словно не расслышал.

«Как же, он сказал, его зовут? — подумал Сергей. — Арсений Павлович? Николаевич? Так, если угадаю, все будет хорошо, — усмехнулся про себя термину “хорошо”. — Ладно, пусть будет Николаевич. Что такое ВУС? Что он хочет услышать? Прокалываться на ерунде не надо, Сережа. Пауза. Тупи дальше. Сейчас ветеран Ватерлоо все сам объяснит».

— Военно-учетная специальность, — словно прочитав ход мыслей Алехина, продолжил собеседник. При этом он, откинув голову, прошелся морщинистой ладонью, как гребнем, по редким седым, отступавшим почти на затылок от крутого лба волосам. — В военном билете.

Алехин посмотрел на него внимательно.

Лоб у вербовщика был неровный, с каменистыми наростами надбровных дуг и бровями, нависающими, как сапожная щетка, над рыхлым бледным лицом с огромной лиловой бородавкой под пористой правой ноздрей.