Сергей Лойко - Рейс

Слуцкий приказал автоматчиками бежать вдоль канала к Волге, а сам прыгнул за Алехиным. Ростом на голову выше друга, косая сажень в плечах, мордастый, румяный, русоволосый, одним словом, былинный русский богатырь из серии «Мои первые книжки», — он ушел под воду, как бомба, подняв ниагарский водопад брызг, и, вынырнув, широкими и резкими саженками, на полкорпуса выскакивая из пенящейся мутной воды, поплыл вслед за Сергеем.

Солнце зашло. С каждой секундой становилось все темнее. Недалеко от берега в сторону Калязина медленно плыла огромная баржа, время от времени сипло гудя. К этому моменту мент и маньяк в своей отчаянной смертельной схватке были уже под водой. Офтальмолог слабеющими пальцами нащупал левую ключицу Сергея и попытался вырвать ее, чтобы ослабить бульдожью хватку опера.

Ничего у него не вышло, и маньяк, успевший здорово глотнуть отравленной воды, уже начал терять сознание, когда руки опера вдруг сами собой ослабли, глаза открылись под водой и замерли, остекленев. Сыромятников оттолкнулся руками и ногами от безжизненного тела Алехина, но запутался в своем плаще. В этот момент он напоминал гигантского морского ската, непонятным образом оказавшегося в Волге и опускающегося на ее дно.

Антон, наконец, достиг того места, где, оставив за собой воронку водоворота, исчезли под водой Сергей и Офтальмолог, и, набрав в легкие воздуха, нырнул. Вынырнул Слуцкий почти через минуту. Плывя на спине к берегу, он тащил за собой безжизненное тело друга. Двое спецназовцев, побросав оружие, кинулись в воду на помощь. Другие бегали по берегу, всматриваясь в темноту, с автоматами наизготовку. Маньяка нигде не было видно.

Сергей не дышал. Антон стал делать ему искусственное дыхание — рот в рот, как учили, — но у того в легких не было воды. Его друг не захлебнулся. Он просто умер. Сердце не билось. Нужен был открытый массаж или электрический разряд. Электрошокера ни у кого из экипированных под завязку спецназовцев не оказалось.

Антон стоял на коленях у неподвижного тела друга, глядя в небо, где уже можно было различить звезды. Спецназовцы, поснимав каски, стояли рядом. Все молча ждали вертолет.

Когда баржа, в сумерках похожая на кашалота, дала последний гудок и скрылась за поворотом, река словно встала. В абсолютной тишине полного речного штиля Сергей вдруг сделал громкий, с присвистом, вдох и задышал.

Сергей помнил каждую секунду своей смерти — как Антон вытаскивал его на берег, как делал ему искусственное дыхание, как рядом в это время надсадно гудела медленно проплывающая баржа. Он помнил все это так же ясно, как если бы был не самим собой, майором Сергеем Алехиным, а кем-то другим, кто сначала выключил его из привычной для него действительности, а потом снова — одним щелчком невидимого тумблера — в нее включил. Он не знал, кто все это с ним проделал, да и думать об этом было некогда.

— Я не мог, — засипел Сергей, обращаясь сам к себе, — не мог промахнуться…

— Серега, не бери в голову, — Антон обнял воскресшего друга обеими руками. — Ты молодец. Ты попал. Он не всплыл. Труп выловим, если сам не всплывет.

Водолазы искали тело Офтальмолога четыре дня. Не нашли. Течение Волги ближе к ее истокам совсем не такое, как возле Саратова, не говоря уже об Астраханской дельте.

На садовом участке Сыромятникова на пустыре рядом с сараем, больше похожим на собачью конуру, откопали еще двадцать четыре детских тела, доведя общий счет погибших от рук Офтальмолога до семидесяти семи.

В квартире маньяка в убогой «хрущевке» на окраине Твери нашли его выжившую из ума мать, холодильник с заплесневелыми и сгнившими продуктами, а в морозильнике — почерневшие от времени, закаменевшие куски мяса, которое оказалось на поверку бараниной. Ни одной фотографии Сыромятникова, даже детской, дома не обнаружили, как не нашли и ни одного документа с его фотографией. Жильцы дома, даже жившие с Сыромятниковыми в одном подъезде, тоже толком описать его не смогли. Даром, что соседи. Говорили, что ни он, ни мать ни с кем в доме не общались.

Школы, где он когда-то учился, больше не существовало, в ее здании вот уж несколько лет, как располагался колледж имени Картье-Брессона, где учили фотографировать свадьбы, корпоративы и похороны. Нашли, однако, бывшую классную руководительницу Сыромятникова. И она не смогла его вспомнить. Более того, в ее семейном архиве обнаружились фотографии всех ее классов, кроме одного. Того самого, в котором учился будущий маньяк.