Татьяна Алюшина - Сердце просит счастья

– Какая многогранная личность, – произнес с сарказмом Барташов.

Мира медленно повернула голову на его голос, снова скрестившись с ним взглядами.

– Мира Олеговна сделала очень много для того, чтобы эта выставка вообще состоялась. И, поверьте мне, такое событие в мире искусства происходит впервые. Впрочем, вам об этом все известно. – И он переключился на гостей. – Мирочка, позволь тебе представить: Ольга Матвеевна Миронова, представитель Союза Промышленников России, наш ангел-покровитель. И Андрей Алексеевич Барташов, один из тех самых промышленников России, – без уточнений, весьма туманно обозначил он регалии гостей.

– Это, наверное, невероятно интересно: история создания кукол? – дружелюбно и по-настоящему заинтересованно спросила, улыбнувшись, Ольга Матвеевна.

– Это определенно захватывает, – как-то умудрилась ответить Мира, проявив ответную любезность.

– Ну, потом поговорим! – чутко уловив непонятно откуда взявшееся напряжение, стал спасать ситуацию Лев Аркадьевич и, предложив даме руку, сложив в локте, увлек за собой представительницу чего-то там, воспользовавшуюся его любезностью. – Идемте, Ольга Матвеевна, я покажу вам самые выдающиеся и уникальные экспонаты. Это надо смотреть! – заговаривал он женщину.

– Андрей? – обернулась та, позвав замешкавшегося Барташова.

– Иду, – кивнул тот, не отрывая взгляда от лица Миры.

Они стояли и смотрели друг на друга.

Вот так стояли и смотрели. Закрытые, как забралом от разрывающих все внутри эмоций, застывшие, окаменевшие два лица – только живые взгляды в перекрестье.

Мира сделала шаг… второй… третий и, миновав Барташова, застывшего статуей, пошла к выходу. Она покинула выставочный зал, получила шубку в гардеробе и, на бегу, торопливо надевая, выскочила из здания. И только тут, на улице, вдохнула полной грудью морозный колючий воздух и остановилась.

Она не чувствовала холода в распахнутой шубе и с неприкрытой головой, она сейчас вообще не чувствовала ничего – только то, что билось, кричало, горело у нее внутри.

Мира достала смартфон и вызвала такси.

Она вошла в дом, скинула шубу и куда-то сунула ее и теплую шаль, что держала в руках, не глядя, туда же, в неизвестность, уронила сумку, стянула сапоги уже по дороге в комнату один за другим, теряя их в черноте неосвещенной квартиры. И, наконец, добралась до гостиной.

И остановилась посреди комнаты, прислушиваясь к себе.

Постояла так и вдруг заспешила – включила бра на стене, торшер у дивана и, сделав полный круг по комнате, снова застыла в центре.

Входная дверь на площадку оставалась приоткрытой, и оттуда тянуло морозным сквознячком по ногам, а Мира стояла и ждала, не обращая на это внимания…

Дверь скрипнула и закрылась, щелкнул, запираясь, замок, послышались шаги по коридору. Андрей остановился на пороге гостиной на пару мгновений, как у последней черты перед шагом в неизвестность, и двинулся вперед, и встал напротив нее.

Совсем близко.

Это было сильнее их. Сильней любой их воли, разума, железных доводов рассудка и предрассудков, сильнее любых страхов, правил и желаний. И нежеланий.

Оно властвовало над ними, над их душами и телами.

И не имело никакого отношения к страсти.

Мира вздохнула, и Андрей сделал последние полшага, разделявшие их, положил ладонь ей на затылок, чуть запрокинул ее голову, наклонился и вгляделся в глаза. Совсем близко.

А потом медленно прижал к себе и обнял, а она подняла руки и обхватила его за спину. Стояли так, обнявшись и прижимаясь друг к другу. Это оказалось так по-новому для него, так по-особенному, то, что она не большая, не вровень с ним, и вся сразу очутилась в его объятиях.

Целиком.

И так с ходу идеально приладилось ее тело к его телу, словно она специально была создана, выточена природой для его рук и его форм. И только сейчас Андрей почувствовал, какое это удивительное ощущение, когда твоя женщина вся в твоих руках.

Он снова положил ладонь ей на затылок, осторожно отодвинул ее голову, наклонился и поцеловал.

Их первый поцелуй. Как пили из волшебного источника.

Мира отстранилась, судорожно всхлипнула от слишком сильных ощущений, накрывших ее, и уткнулась лбом ему в грудь.

Андрей аккуратно отстранил ее от себя, подержал за локти, будто сомневаясь, стоит ли отпускать, но отпустил все же и одним спешным движением снял куртку, кинул куда-то в сторону, туда же полетел шарф, а за ним пиджак и галстук, стянутый нервным рывком с шеи.