Татьяна Алюшина - Сердце просит счастья

Последний раз она видела мальчика Петю почти четыре месяца назад. Не факт, что он ее помнит и так уж и ждет: детская память коротка, в череде каждодневных событий и великих открытий жизни.

– Я думаю, надо позвать Петюшу, – нарушила несколько затянувшуюся паузу Лариса Максимовна.

– Я схожу, – вызвалась тут же Ия Константиновна.

Мира перевела дыхание.

– Петенька! – не дойдя до комнаты, позвала домработница. – Иди сюда. Тут к тебе кто-то пришел.

– Кто? – услышала Мира знакомый голосок.

И он выскочил из комнаты в коридор, ведущий в прихожую. На мгновение Петька замер, и на его личике отразилась череда быстро сменяющихся чувств: удивление и узнавание, и вдруг такая неподдельная, великая радость, от которой у него расширились глазки.

– Мира-а-а!!! – завопил Петька и кинулся бежать к ней. – Мирочка!! – орал он от избытка переживаний.

Она опустилась на одно колено, открыла ему объятия, поймала с разбегу, прижала к себе и поднялась с ним на руках, а он обхватил ее ручками-ножками и крепко-крепко прижался.

И с ней снова случилось и повторилось нечто удивительное – Мира почувствовала как удар то неповторимое чувство, что испытала, обняв этого ребенка первый раз там, в театре. И на какое-то мгновение Миру затопило нежностью и чем-то гораздо более сильным, глубинным, истинным. Она передохнула и втянула его запах – запах младенца, сладостей и, наверное, счастья.

И справилась с собой.

– Мира! Мира! Мирочка!! – верещал от счастья мальчонка, прижимаясь к ней.

– Петя! Петя! Петечка!! – рассмеявшись, ответила она ему тем же тоном.

Он рывком отклонился, рассматривая ее, взял ладошками за лицо и счастливо прокричал:

– Ты пришла! Ура! Ко мне на день рождения!

– Я пришла! – повторила Мира, смеясь. – Ура! К тебе! – и спросила, улыбаясь: – Целоваться будем?

– Обязательно! – заливался пацан смехом чистейшей радости.

И поцеловал ее в щеку липкими горячими губами. Мира, смеясь, расцеловала его в обе щечки.

– Ты пришла! – повторил Петька и, видимо устав от слишком бурных эмоций, вздохнул и постановил спокойным тоном: – Какое счастье.

Мира, расхохоталась и, чмокнув его в носик, оторвалась от лицезрения Петьки, перевела взгляд на родственников именинника и как-то запнулась. Барташов, вернувшийся из кухни, его мама и Костатина словно застыли с обескураженными лицами, наблюдая эту историческую встречу именинника с чужой ему теткой.

– Ну, что мы стоим? – спохватилась вдруг хозяйка, словно очнувшись, и поспешила пригласить: – Мира, проходите, у нас там детское застолье под присмотром взрослых. Сейчас как раз подарки вручаем.

Мира опустила Петьку на пол.

– Идем! – ухватил он тут же ее за руку. – У меня там друзья пришли и папины тоже.

– Ну, идем, – согласилась девушка.

И все двинулись в гостиную, где гремел праздник.

С появлением Миры не самое, кстати, простое и банальное проведение дня рождения, а весьма продуманное, со сценарием и с приглашенным специально аниматором, с множеством запланированных игр и сюрпризов, превратилось в какую-то фантастическую сказочную феерию, в которую тут же были вовлечены не только дети, но и все присутствовавшие взрослые.

Мира, быстренько пробежав сценарий праздника, который взяла у ведущего, внесла свои коррективы и перехватила инициативу, в том смысле, что все это интересно, конечно, ребята, но делать мы будем так…

И вот уже квартира превратилась в сказочные джунгли, виновник торжества стал героическим Маугли, гости и хозяева получили свои роли, а аниматор, как человек нанятый, а потому чужой, которого не жалко, получил единственную отрицательную роль злого Шерхана.

Отец именинника стал гордым Акеллой, все дети стаей обезьян, один папа, вытянувшись на диване с бокалом в руке, изображал питона Каа, кто-то стал Балу, кто-то Багирой, кто-то медлительным жирафом, одна мамочка, сев на угол диванной спинки и поджав ноги, стала птицей, Лариса Максимовна гордой антилопой, а Ия Константиновна снимала весь этот балаган на видеокамеру, ну а Мира руководила и направляла действие.

И понеслось…

Маугли с Акеллой бились с Шерханом, обезьянки воровали фрукты, везде лазили, скакали и верещали, болея «за наших». Балу ревел, Каа шипел, Багира изгибалась и мяукала, а птичка…

Вот с птичкой постоянно возникали трудности.

Мира поспевала везде – режиссировала и вела действие, направляла, подсказывала реплики, порой сама их произносила разными голосами, издавала звуки джунглей и экзотических животных. Петька в непроходящем восторге кричал: