Роушин Мини - Лучшая неделя Мэй

Когда он наконец набрался смелости, чтобы позвонить, то услышал на том конце радостный голос Шона, который произнес следующее: «Привет, к сожалению, я не могу ответить на ваш звонок, оставьте, пожалуйста, сообщение». Бернард замешкался, так как был не готов к такому повороту. Что сказать? Может, предложить встретиться? А вдруг через автоответчик Шон намекает, что уже сожалеет об оставленном Бернарду номере?

Но потом он решил, что терять ему нечего: если Шон не перезвонит, то Бернард просто больше никогда его не увидит. Через восемнадцать дней он вернется в Килпатрик, а прошлая ночь останется лишь приятным воспоминанием.

Кроме того, Шон все-таки оставил ему свой номер.

Бернард будет говорить запросто, без утайки.

– Привет, это Бернард, мы познакомились вчера вечером в ресторане, я звоню, чтобы…

– Привет. – На другом конце сняли трубку. – Извини, я подстраховался. Столько чокнутых названивают.

Бернард улыбнулся.

– Значит, я прошел проверку?

Он услышал восхитительный смех.

– Ну пока да. Но, думаю, мне понадобится больше времени, чтобы решить наверняка. Как голова?

Вот так все и закрутилось. Они встретились, когда Шон закончил работу в « Бостон телеграф », отправились поесть пиццу в крошечный итальянский ресторанчик, потом в каком-то парке слушали джаз, а затем заглянули в душный, переполненный бар, чтобы пропустить пару кружек холодного пива. А в завершение вечера они вернулись в гостиничный номер Бернарда.

И с этого все началось.

Бернард поднялся с дивана, подошел к телефону и включил его. Зачем потворствовать какому-то больному психу, которому нравится запугивать людей? С собой он такого не позволит. Если будет еще такой звонок, он просто повесит трубку. Сегодня вечером он все расскажет Шону, и они вместе посмеются над местными идиотами.

Камеры наружного наблюдения будут установлены до конца недели. Конечно, они не защитят от оскорбительных телефонных звонков, но, с другой стороны, что ему может сделать человек, звонящий по телефону?

Бернард снял табличку с надписью «Вернусь через пять минут», отпер входную дверь и принялся ждать покупателей, которые зайдут во время обеденного перерыва.

Она стянула с себя джемпер, почувствовав, что на футболке под мышками образовались влажные пятна. Такая жара сегодня – наверное, самый жаркий день в этом году. И то, что Пэм практически бегом пробежала расстояние в полкилометра между супермаркетом и пабом, ничуть не помогло.

На сколько она опоздала? Она перешла на шаг и взглянула на часы – без двадцати четыре, а она будет на месте через пять минут. Значит, на четверть часа, могло быть и хуже, к тому же Кармел никогда не приходит вовремя. Пэм всегда ее ждет, где бы они ни встречались.

Она порылась в кармане джинсов и достала оттуда помаду, замедлила шаг, снимая колпачок. Она уже в совершенстве освоила искусство нанесения макияжа без помощи зеркала – немного помады на нижнюю губу, затем губы плотно сомкнуть, и помада распределится более-менее правильно.

Убирая помаду обратно в карман, Пэм задумалась. « Посмотрите на меня, я крашусь тайком, как будто мне тринадцать лет. И вру о том, где встречаюсь с подругой ».

Как такое могло произойти? Что случилось с Джеком? Он стал совершенно другим, и она с трудом узнавала в нем прежнего Джека. Она вспомнила, как они познакомились: он приглашал ее на танец, а она подумала, что он разговаривает не с ней, а с девушкой, стоявшей сзади, потому что с чего вдруг сам Джек Трейси, который мог заполучить любую девушку на дискотеке – да что там, который мог заполучить любую девушку в Килпатрике, – с чего вдруг он заинтересуется скучной и немолодой Пэм МакКормак?

Она тайно грезила о нем столько, сколько себя помнила. Он был на пять лет старше, восемнадцатилетний, мускулистый, с длинными темными волосами, он прохаживался по городу в выцветших джинсах и джинсовой куртке с таким видом, как будто весь город принадлежал ему, и не обращал никакого внимания на стеснительную маленькую светленькую девочку, чье тринадцатилетнее сердечко выскакивало из груди, когда он проходил мимо. Когда он одно лето работал спасателем в местном открытом бассейне, она лишь затем, чтобы быть рядом с ним целых два часа в неделю, посещала занятия по плаванию: ей было четырнадцать, ему – девятнадцать. Он дефилировал вдоль бассейна в плавках и солнцезащитных очках, а Пэм тайком посматривала на его широкую загорелую грудь, плоский живот, крепкие бедра. И на выпуклость под плавками.