Молли Блум - Большая игра

Когда все ушли, мы с Диего сели за стол и принялись подсчитывать. Все наше вознаграждение целиком составило пятнадцать тысяч долларов. По семь с половиной на каждого.

Я потрясенно смотрела на него:

– Это обычное дело?

– Нет. – Он довольно хмыкнул. – Никогда раньше не видел такой игры.

– Диего, – прошептала я, – По семь с половиной тысяч долларов! Черт, да ты дуришь меня, что ли?

– Ты только не забывай надевать такие платьица! – поддразнил он.

Я пошла в бар и налила себе бокал шампанского.

– Это надо обмыть, – провозгласила я. – За семь с половиной тысяч долларов!

– Годится, – сказал он.

И даже если наши чаевые не всегда будут доходить до такой суммы, так прекрасно было иметь партнера.

В счастливой тишине мы осушили свои бокалы. Диего жил далеко от Беверли Хиллз и большую часть своей жизни проработал в безвестных казино, сдавая бедбиты игрокам, чья жизнь зависела от одной неверной карты. И он чувствовал себя как в сказке точно так же, как и я, если не больше.

– Я надеюсь, что это будет длиться вечно, – сказала я после минутного молчания.

– Ничто не длится вечно, Молли, особенно в игре, – заметил он многозначительно.

Я постаралась забыть об этих словах Диего. Зато я слышала мамин голос, когда по вечером, укладывая меня спать, она говорила:

– Можешь делать все, что хочешь, солнышко, все, что только придет тебе в голову.

Вряд ли она именно покер имела в виду, но этой игры я теперь желала больше всего в жизни. Я приложу все свои силы, чтобы игра продолжалась.

После игры всегда шел стандартный набор действий: систематизировать результаты, заплатить тем, кто выиграл, получить деньги у тех, кто проиграл.

Поначалу все, что было связано с деньгами, выбивало меня из колеи. Мне трудно было просить проигравших заплатить, к тому же требовалось довольно много времени, чтобы объехать весь город, забирая и отдавая деньги. Но довольно скоро я начала понимать, что эти встречи один на один служат отличной возможностью поближе познакомиться с людьми, собирающимися за игорным столом.

В эту среду я запланировала встретиться с Тоби и Филипом.

Сначала я отправилась к Тоби. Я уже привыкла ездить к нему: Тоби выигрывал каждую неделю.

Я медленно въехала по крутому склону, позвонила у ворот и представилась:

– Это Молли, я привезла чек.

Раздавшийся в ответ длинный звонок означал, что мне разрешен въезд. Ворота медленно открылись, я и заехала внутрь. В глубине аллеи виднелся роскошный особняк Тоби.

Когда я подъехала к дому, он уже стоял в дверях.

– Здорово, как жизнь?

– Привет, – сказала я, передавая ему тяжелый шаффл-мастер. – Спасибо, что дали нам попользоваться в этой игре.

– Какие проблемы, – ответил он, забирая аппарат. – Почирикаем?

– О чем?

Он прищурился:

– Я подумал, что мог бы сдавать аппарат в аренду.

Я перевела взгляд на великолепный холл его расположенного среди холмов особняка. Из него открывался вид на океан.

Я засмеялась. Он конечно же шутит. Невозможно было представить, что он всерьез хочет брать деньги за аппарат, на использовании которого сам же настаивал, у партнеров, чьи деньги он забирал каждую неделю.

Но он был абсолютно серьезен, и я поняла, что смех тут явно неуместен.

– О’кей, – пискнула я. – А… м-м… сколько?

– Двести долларов.

Я улыбнулась, чтобы скрыть удивление.

– Уверена, что не будет никаких проблем, – объявила я.

Мне, конечно, следовало сначала спросить Рейрдона, но я хотела показать, что могу сама принимать решения. Обговорить все это с Рейрдоном я могу и потом.

– Кла-а-а-ссно, – протянул он. – Спасибо, Молли. И еще одно. Я хочу знать каждый раз, кто будет играть. Если придет кто-то новый, я хочу точно знать, кто он. Заранее. – Он медленно цедил слова, и хотя голос его звучал мягко, в нем чувствовалась явная угроза. Я прикинула, что это должно быть из-за Марка Вайдмана, которому Тоби проиграл раздачу.

– Не проблема, – еще раз сказала я, мечтая побыстрее выбраться отсюда, прежде чем я пообещаю ему своего первенца и душу в придачу.

– Ну и ладненько, будем на связи, – сказал он и, улыбаясь, помахал мне на прощание.

На обратном пути я качала головой. У богатых свои причуды.

Филип ожидал меня в своем излюбленном курительном клубе, разместившемся в укромном уголке двухэтажного здания на Беверли Хиллз. Когда двери лифта открылись, я очутилась в великолепном фойе, отделанном красным деревом, в глубине которого можно было видеть со вкусом декорированный салон, где множество мужчин курили сигары. Я смущенно огляделась по сторонам в поисках таблички с надписью: «Женщины не допускаются», но метрдотель улыбнулся и провел меня к Филипу, сидевшему в одиночестве у барной стойки и попивавшему виски.