Молли Блум - Большая игра

Я фыркнула себе под нос, вспоминая их дурацкие затеи, свидетелем которых я была в последние два месяца.

– Ты что ж думаешь, ты вся из себя умная? Тоже мне, умная. Да ты ни хрена не знаешь об этом мире.

Не сказать чтобы это звучало как приличное предложение о работе, но в то же время меня и не увольняли.

И я сказала:

– О’кей, я согласна.

– Да ну? – хмыкнул Рейрдон.

Работа в строительном фонде отрезала меня от всех других сторон жизни, я проводила все время с Рейрдоном, Сэмом и Кэмом. Это было похоже на тайное братство. У них были свои правила и даже свой собственный язык. И, само собой разумеется, они принадлежали к абсолютно другому миру, чем я. То, что мне казалось возможностью, которая выпадает раз в жизни – закрытые вечеринки фестивалей Сандэнс и Оскар, прогулки на яхте, – для них было обычными планами на выходные.

Среди их друзей были кинозвезды, известные спортсмены, миллиардеры и другая светская публика. Теперь я все дни и ночи проводила, выполняя их поручения, наблюдала за их жизнью со стороны, втайне надеясь, что однажды удостоюсь стать частью этой закрытой тусовки.

Рейрдон мог зайти в офис в полдевятого вечера в пятницу и сказать мне:

– Закажи столик на девять часов в N (здесь следует вставить название самого раскрученного ресторана, где невозможно было что-то зарезервировать в принципе).

Я звонила, и менеджер, смеясь, бросал трубку.

– У них нет ни одного свободного столика, – сообщала я ему.

И тогда он взрывался:

– Да ты самая натуральная гребаная идиотка из всех, что я знаю! Ты что, совсем ничего не соображаешь? Как ты надеешься добиться чего-то в жизни, если ты даже не можешь заказать столик в каком-то дурацком ресторане?

Рейрдон внушал мне такой страх, что я тут же начинала путаться в словах или нервно теребить волосы.

– Да говори же ты! Не трогай лицо! Что ты мямлишь? – не унимался он.

Так происходило мое становление на первоначальных этапах: что ни день, то новое сражение на передовой.

Однажды Рейрдон разбудил меня, позвонив в полшестого утра.

– Ты нужна мне в офисе сейчас, – заявил он. – И купи по дороге пончики.

Он отключился. Рейрдон никогда не здоровался и не прощался. Он сразу переходил к делу.

Охая, я потащилась в душ.

Не успела я обернуться полотенцем, как в продолжение разговора пришла эсэмэска следующего содержания:

– Где, мать твою, тебя черти носят?

Я гнала машину, как только могла, надеясь по дороге достать где-то пончики.

Единственный вариант, попавшийся мне, был круглосуточным магазином под названием «Пинк Дот». Я пробежала к кассе, схватив первые попавшиеся пончики и упаковку плавленого сыра. Волосы у меня так и не просохли, глаза с трудом открывались, но я успела в офис за рекордно короткое время вместе с купленным завтраком.

– Где мои пончики? – спросил Рейрдон вместо пожелания доброго утра.

Я положила пакет на стол.

Он разорвал пластик. Рейрдон никогда не открывал пакеты, он уничтожал все на своем пути.

– МАТЬ ТВОЮ, ЭТО ЧТО ТАКОЕ? – заревел он.

Я подскочила. К этому времени я должна была бы уже привыкнуть к внезапным вспышкам ярости, вырывавшимся из Рейрдона, но достаточно часто они заставали меня врасплох.

– Это из «ПИНК ДОТ»?

Очевидно, «Пинк Дот» относился к числу дешевых ночных продуктовых магазинов, которые Рейрдон не признавал.

– Ты бы еще зашла, МАТЬ ТВОЮ, в приют для бездомных! – надсаживался он. – Я НЕ ЕМ ГРЕБАНЫЕ ПОНЧИКИ ИЗ ГРЕБАНОГО «ПИНК ДОТА». ЭТО ПОНЧИКИ ДЛЯ ГРЕБАНЫХ НИЩИХ!

И запустил в меня пакетом. Я едва успела увернуться.

– Где вы хотите, чтобы я покупала вам пончики в будущем? – задала я вопрос намеренно спокойным голосом, стараясь, чтобы мой взрослый тон показал Рейронду, что он ведет себя как капризный трехлетний ребенок.

– Поехали, – рявкнул он.

Я отвезла его к Гринблатту, где он мог поесть пончики для «серьезных людей».

После этого он отправился на встречу.

– Жди меня здесь, – приказал он.

– Как долго? – спросила я.

– Пока не вернусь, дурочка.

Он засмеялся и захлопнул дверь машины.

Со временем Рейрдон стал брать меня с собой на встречи, и я не должна была больше дожидаться его на улице. Я внимательно наблюдала за ним. Рейрдон мастерски вел переговоры. Он умел убедить по-настоящему умных людей принимать по-настоящему глупые решения. Результатом любой встречи были подписанные договоры, в которых удовлетворялись все его неимоверные требования: он не брал на себя никакие риски, и за ним было последнее слово во всех принимаемых решениях. Кто бы ни был его оппонент, он переигрывал всегда и всех. Я научилась распознавать тот самый момент полного и окончательного поражения, когда очередной надутый выпускник Лиги плюща [9] Ассоциация восьми старейших университетов Америки: Гарварда, Принстона, Йеля, Брауна, Колумбии, Корнелла, Дартмута и Пенсильвании. в своем пошитом на заказ костюмчике вдруг понимал, что сидящий перед ним парень в камуфляжной форме и футболке с черепом из стразов, который прогуливал занятия в провинциальном университете, вот прямо сейчас положил его на лопатки. Мне приходилось прятать улыбку, когда на физиономии родовитого сноба появлялось жалкое выражение, вызванное сокрушительным фиаско.